Мы с детьми этот момент репетировали несколько раз – все четверо смирно сидели на своих стульчиках, подстелив на колени льняные котомки, и заплетали в плотные косички крапивное волокно – из таких вот косичек я потом собирала подошвы для эспадрилий.
Это занятие давало возможность не ежиться под пристальными взглядами, а еще не давало скучать. Прогулка по ярмарке для развлечения и утоления любопытства была твердо обещана как завершение нашего визита, и теперь младшее поколение Аддерли ее терпеливо ждало.
Не то чтобы они за две недели так уж перевоспитались. Во-первых, детей в этом веке сызмала учили помалкивать и не лезть поперек батьки в пекло. Даже дворян. Во-вторых, им было просто страшно и неуютно в незнакомом месте, и рассчитывать они могли только на мою защиту. А я ясно дала понять, что защищать буду тех, кто мне в этом не мешает.
Наконец, от толпы селянок отделилась довольно рослая женщина в летах – судя по фигуре и мелкой сеточке морщин на загорелом лице, уже большуха в своем доме, лет за сорок – сорок пять. Одета она была в добротную ситцевую блузу, бежевую в бледно-голубой цветочек, и черную полотняную юбку с серым фартуком.
Она подошла, осмотрела мой товар, детей, с невозмутимым видом поправила скромный, но чистый платок на голове и прищурилась на меня:
– Почем нитки продаешь, барыня?
Я прямо посмотрела в ответ и чуть-чуть приподняла уголки губ в приветливой полуулыбке:
– Не обессудь, любезная, не знаю здешней цены, не приценилась еще. Первый раз на таком торгу. Вот если соблаговолишь хороший совет мне дать и правильную плату назначить, я тебе катушку-другую так отдам, от души и в благодарность.
– Ишь ты, – баба склонила голову и уставилась на меня с возросшим интересом. – И не побрезгуешь совет принять от простой селянки?
– Умными советами только дурак брезгует, – я пожала плечами и уже по-настоящему улыбнулась собеседнице. – А кто с разумом дружно живет, тот ни перед какими людьми не кичится.
– Это ты верно сказала, – кивнула женщина, глядя на меня уже гораздо приветливее. – А это у тебя что за опорки неведомые? – она ткнула пальцем в крайние эспадрильи, с вышитыми голубой ниткой простенькими пятилепестковыми васильками.
Я оценила примолкший вокруг нас базарный гомон и про себя усмехнулась. Разговоры со мной вела одна эта женщина, но слушали все. Сейчас главное – создать правильное первое впечатление у всех этих людей, и особенно у женщин. Нам тут жить.
– Обувь такая, называется эспадрильи. А по-нашему – тапочки. В западных землях у моря такую испокон века простые люди шьют и носят. И удобно, и красиво, и недорого. Человек с малым достатком себе позволить может, а все босиком по грязи не ходить, лапти не топтать, и вид приличный. Особенно хорошо