Человек нового времени. Часть первая. Анна Шашкина

доклад Валенштайна. Приемная комиссия была международной: Сербаковский Адольф Григорьевич, лауреат Нобелевской премии в области медицины, был сейчас на своем рабочем месте, в научном центре нанотехнологий в Санкт-Петербурге. Гаубер Семен Викторович, кандидат в лауреаты Нобелевской премии по медицине и одновременно руководитель международного комитета по спонсированию социально значимых медицинских экспериментов, слушал доклад, находясь в отпуске на родине предков. И, наконец, третьим экзаменатором был приглашен американец Квентин Штерн, доктор наногенетики и известный писатель-фантаст.

      Доктор Валенштайн зашел в кабинет, настроил связь и преступил к финальной части доклада.

      – Прошу извинить за долгий перерыв, коллеги. Но теперь я готов вам продемонстрировать главный объект моего эксперимента. Вот, этот ребенок – мой биологический сын, и есть результат моей работы, – сказал на одном дыхании Георгий Анатольевич и подошел вплотную к камере со спящим Борисом на руках.

      Три совмещенные картинки видео показали заинтересованные приблизившиеся к своим экранам лица.

      – Судя по отчету, можно говорить, что у ребенка никаких физических отклонений не выявлено, это так? – задал вопрос профессор Гаубер.

      – Если к отклонениям относится десятибалльная оценка по Апгару при ситуации, когда у естественнорожденных при кесаревом сечении обычно наблюдается начальная стадия асфиксии, то да – это не норма. Но согласитесь, такой результат гораздо лучше нормы.

      – Значит, этот младенец, выношенный в искусственной матке, даже превосходит по своим показателям здоровья естественнорожденных детей, – задумчиво протянул профессор Сербаковский.

      – Именно, – с гордостью сказал доктор Валенштайн, – Ребенок, рожденный из искусственной среды, стопроцентно здоров и физически нормален.

      – Ну, делать выводы еще рано, аномалии иногда проявляются не сразу, а в течение года, а то и больше, – возразил Сербаковский.

      – Но вы же видели отчет генетического анализа – ни одного вредного для жизни гена, – Георгий почувствовал, как начинает стучать кровь в висках от напряжения.

      – Вы не учитываете правило совпадения генных пар и физиологическую мутацию организма на первом году жизни, – продолжал парировать Сербаковский, – выводы о нормальности ребенка делать еще рано.

      – Может, выводы делать и рано, но, конечно, вы, доктор Валенштайн, потрясли нас своим экспериментом, – вмешался в спор американский коллега, доктор Штерн, – я непременно напишу книгу о вашем эксперименте, жаль только, что вы не американец, а русский. Опять Россия нас обогнала.