Дебютный выпуск должен быть посвящен дорожной обстановке. Не самая романтичная тема, согласитесь. Однако Фел все равно увлекала возможность затронуть остросоциальную тему. Вся канва 45-минутного интервью была готова, оставалось придумать лишь финальную заставку.
Фелиция постучала карандашом по столу, взглянула на вереницу заснеженных автомобилей за окном, а затем отрывисто напечатала на компьютере:
И помните: наша программа – не панацея от дорожной безграмотности. Все зависит от вас самих.
«Что ж, по-моему, не так уж плохо» – промелькнуло у нее в голове.
5. Пепелище/Прыжок в неизвестность
Эти чувства из прошлого иногда ко мне возвращаются.
Вместе с тогдашним шумом дождя, тогдашним запахом ветра.
Х. Мураками
Если мы обратимся к ретроспективе, то вот уже чуть больше четырех лет в жизни Фелиции были линейные и вполне предсказуемые отношения. Для прикрытия, скажем так. Знаете, такие – довольно пресные, тусклые. Как речная рыба. То есть они никак не нарушали ход событий, да и начались еще тогда, когда сама Фел была весьма угловатым подростком. Ключевым в этих взаимоотношениях было то, что ей просто не мешали. Не было всплесков, синусоид, но между тем, не было и мотивации как таковой. Не было движения. В чертогах сознания ей хотелось чего-то более всепоглощающего и значимого, но она не жаловалась и ценила человека рядом. Он здорово нивелировал её эмоциональные спады, возникавшие, как правило, после импульсивных вспышек отца Фел и часто становился настоящим shelter from a storm, где она могла укрыться от перманентно разрушавших родительских ссор.
Отмечу, что Фелиция была из довольно классической семьи чиновника и литературного критика. С отцом она не особенно общалась (вернее нет: она пыталась с ним общаться, но чаще всего сталкивалась с эмоциональными выпадами и со временем стала просто бояться осуждения), в то время как мама по-настоящему была её маяком. Равно как и брат.
Нельзя сказать, что ей было уютно в своей семье. Нет. Скорее было непросто, казалось несправедливым такое холодное отношение к её порывам. Она не злилась на отца, просто она его совсем не знала. А начинать узнавать, казалось, было уже поздно.
Между её родителями наблюдалась очень чёткая и нестерпимо очевидная граница. Между смиренным восприятием мира с его трудностями и пороками и вспыльчиво-импульсивным отторжением с попыткой заработать денег, между желанием приобщить детей к искусству и целью сделать из них коммерсантов. Они были из разных миров, и с каждыми годом