Последнее обновление. Евгения Цанова

не произошло, но для натянутых нервов Аниты это происшествие стало последней каплей. Она опустилась на стул и заплакала, тихо всхлипывая и даже подвывая. Как, наверное, не плакала ни разу после всплывшей сегодня в памяти сценки в кустах.

      Сзади подошел Крис и обнял ее, прижав голову Аниты к своему животу. Он гладил ее по волосам, отчего она почувствовала себя совсем как в детстве. «Как можно не доверять ему? Он самый родной человек для меня на всём белом свете», ― с облегчением подумала Анита.

      – Ну всё, малышка, не реви, ― сказал Крис. ― Со всем разберемся, обещаю.

      Анита вытерла слезы ладонями, одновременно натягивая на лицо подобие оптимистичного выражения.

      – Сначала про твою соседку. Ей диагностировали хроническое несчастье. Это серьезная болезнь. Пожалуй, самая серьезная из всех, которые до сих пор остались, ― Крис больше не улыбался.

      – И что это значит? Где она?

      – На лечении, в одной из клиник Ментората. А мужу и дочке, по всей видимости, провели коррекцию памяти, чтобы они не вспоминали о ней. Ну и заодно встроили психологические программы, переключающие их внимание всякий раз, когда что-то напоминает о жене и маме.

      – Неужели такое бывает? ― ужаснулась Анита.

      – Ну да, есть такие техники воздействия на сознание.

      – Нет, я не об этом. Неужели можно так бесцеремонно вмешаться в жизнь человека, запереть его в клинике, а заодно прочистить мозги его родным? Просто невозможно в это поверить.