– Господи, ты просто невыносим! Я даже рад, что она тебя послала. Как женщины вообще тебя терпят?
– Баблишко, друг мой, – хмыкнул я. – Ну и внешность, конечно же. Я и без денег с легкостью зажигал бы с самыми горяченькими цыпами, только вот длилось бы это не так долго, – самодовольно заявил я.
– Какая самокритичность.
– Скорее, правда жизни. Женщинам нужны деньги. Вот и всё. И эта твоя честная Надюша скоро поймет, что они намного важнее какой-то мнимой гордости и самоуважения, за которые она так держится.
Надя
– Ня-я-я! – старался выбраться сын из переносной люльки, рыча и размахивая руками.
– Лёва, прекрати! – рассмеялась я обессиленно.
Мы снова были в кабинете Багира, и сын просто с ума сходил от желания исследовать его кабинет.
– Нельзя, Лёва, злой дядя придет и будет ругаться, – пыталась я его угомонить.
Преодолевая ужасную слабость, я вытерла везде пыль и приступила к мойке полов. Трое суток без сна давали о себе знать, и делала я всё ужасно медленно, злясь на собственное предательское тело.
– Ня-я-я! – снова подал голос сын, и я вдруг поняла, что чуть не заснула стоя.
Встряхнула головой, но перед глазами всё начало расползаться, из ослабленных рук упала швабра, и я просто безвольным кулем свалилась на пол…
Багир
– И надо же было забыть убрать чертовы бумаги! – злился я сам на себя.
Так торопился на свидание, что забыл убрать в сейф важные расчеты, которые ни в коем случае не должны были попасть в посторонние руки. Хорошо еще, что Анжела была весьма понимающей и согласилась подождать меня в ресторане, пока я съезжу и проверю. Еще и Макс трубку не брал, словно чувствовал, что я попрошу его об услуге.
Сегодня мне просто необходимо было расслабиться, но не-е-ет, опять что-то шло не по плану, как, впрочем, и всё за последний месяц! Прямо какая-то череда неудач!
– Опа-а! – протянул я, застыв на пороге своего кабинета от увиденной картины. – Что это у нас такое?
Манипулятор сидел в луже, которая образовалась в результате опрокинутого ведра с водой для мытья пола. А вот кто набедокурил, оставалось под большим вопросом. То ли мисс Честность, когда падала в обморок, то ли сам ребенок.
– Ну супер, кажется, мой ужин, как и моя ночь, отменяются, – вздохнул я, наклоняясь над безвольным телом моей будущей женушки.
– Ня-я-я-я! – испугал меня визг манипулятора, который аж весь позеленел от ярости, стоило мне подхватить его маман на руки, для того чтобы перенести на диван.
– Бли-ин! Так и до сердечного приступа недалеко! – прорычал я, удивляясь тому, какой невесомой ощущалась женщина на моих руках.
В ней хотя бы сорок килограммов будет? Ей что, есть нечего? Как вообще можно довести себя до такого состояния?!
Вся бледная, с впавшими глазами и выделяющимися скулами. Налицо явное истощение. И в таком состоянии она отказывалась от