Когда она снова позвала его, Кейлек наконец отозвался:
Я здесь, Джайна.
Стоило ему ответить, как в тот же миг кое-что произошло. В воздухе перед Кейлеком появилась дыра, посреди которой возникло большое круглое изображение знакомых ему покоев, которые находились в сотнях километров от него. И на этом фоне стал приобретать форму силуэт женщины.
Но прежде, чем все это случилось, сам Кейлек изменился. Он сильно уменьшился в размерах, встал на задние лапы, которые исказились и превратились в мужские ноги, а его передние конечности стали руками. Крылья и хвост Кейлека сжались, а затем исчезли вовсе. Его синяя чешуйчатая морда превратилась в бледное гладкое лицо красивого юноши – достойного представителя любой из эльфийских рас.
Самой очевидной чертой, указывавшей на его истинное происхождение, были его длинные темно-синие волосы и охотничьи одеяния, тоже темно-синего и черного цветов. Кейлек выпрямился, чувствуя себя в этом обличье гораздо свободнее, чем в драконьем. Этот облик позволил ему узнать, что значит по-настоящему жить, с его помощью он познал счастье… и боль. Кейлек часто жалел, что не родился двуногим существом, которым так часто притворялся.
Когда он завершил перевоплощение, силуэт внутри изображения тоже стал отчетливо виден. Вот только в отличие от Кейлека стоявшая перед ним чародейка была именно той, кем и казалась. Женщиной. Прекрасной. Очень могущественной.
И все еще столь юной, несмотря на все, что ей пришлось пережить. Кейлек видел, как недавние события оставили на ней свой отпечаток и ожесточили ее, хотя она и старалась притворяться, будто не изменилась. Джайна Праудмур никогда не желала возглавлять Совет Шестерых, правивший Далараном – королевством чародеев. Однако после того, как ее предшественник – Ронин – героически пожертвовал собой, другие маги обратились именно к ней. Джайне – дочери легендарного и, как сказали бы некоторые, печально известного покойного адмирала Дэлина Праудмура – долгое время приходилось совмещать свой долг перед Советом с обязанностями правительницы островного государства Терамор.
Одно лишь это бремя показалось бы слишком тяжелым для любого существа, в том числе и для дракона. Но, вдобавок во всему, Джайне пришлось смириться с ее личным участием в гибели собственного отца, и с тем, что она не смогла спасти Терамор от свирепой Орды, обрекшей ее город на уничтожение.
«Мы с ней во многом похожи», –