Умный Иван Ухин попытался было навести порядок среди разволновавшихся сельчан. Но его идея смешивать весь деревенский самогон в одном коллективном баке и вести торговлю только из него, во-первых, не устроила первоклассных умельцев самогонного бизнеса, а, во-вторых, возмутила остальных тем, что Иван собирался установить общую бочку на своем подворье. К удивлению многих «самогонный колхоз» поддержала бабушка Тимофеевна. Добрая старушка добавляла в свое «варево» смесь каких-то травок и ее самогон пользовался доброй славой не только в «Сытых боровичках», но даже на узловой железнодорожной станции Меловая, где на целых три минуты останавливались московские поезда. Тимофеевна всю жизнь занималась доморощенным лечением, знала толк в травах, и готовила лечебные настойки для тех, кто, например, маялся желудком, спиной или животом. Старушка никогда не требовала денег (посетители попросту «забывали» свои трудовые копейки на ее столе), а сами настойки действительно помогали больным. И хотя тишайший «бизнес» Тимофеевны всегда был, так сказать, строго единоличным, сама старушка почему-то пользовались всеобщим уважением у привыкших к коллективизму селян. Короче говоря, все-таки иногда наши люди бывают не столь уж революционны и нетерпимы, как это может показаться на первый взгляд.
Вмешательство Тимофеевны в дела «самогонного колхоза» пришлось кстати. Во-первых, внедрение «новых технологий» – то есть трав старушки – обещало прибыль всем, а не кому-то в отдельности, а, во-вторых, что, было не менее важным, никто не сомневался в честности самой Тимофеевны, родившейся в далекие и дикие времена непросвещенного царизма. Да и вообще, старушка прожила свою жизнь так, словно не заметила ни царизма, ни социализма и прочих политических мелочей. Ну, разве что Великая война забрала у нее трех сыновей, а ее дом, перед уходом из села, сожгли озверевшие мадьяры…
Впрочем, не будем о грустном! «Самогонный колхоз» заработал, но снова не обошлось без проблем. Селянам казалось, что Иван Ухин (общественную бочку установили все-таки на его дворе) то кладет мало трав в самогонное зелье; то попусту придирается к качеству самогона, который приносят ему селяне, а самые бойкие и наглые утверждали, что Иван – что б ему пусто было! – по ночам отливает самогон из общественной бочки в личную. Иван Ухин отбивался от сплетен как мог и довольно быстро (а вот в этом многие увидели уже откровенную хитрость) забрал Тимофеевну к себе домой. Ведь старушка хотя и сохранила ясный ум и хорошую память, была очень слаба в физическом смысле, почти ничего