Глава 8
На следующий день мама Бетель превратилась в оцепеневшую.
Случилось это так: Бетель проснулась утром с первыми лучами солнца, умылась и направилась на кухню, где обычно в это время мама уже готовила завтрак.
Но кухня пустовала.
Бетель позвала маму и, не дождавшись ответа, с нарастающим чувством тревоги и страха зашла в спальню мамы.
– Мама? – еще раз позвала Бетель, осторожно приближаясь к кровати, на которой лежала мама.
Она никак не отреагировала на голос дочери. Бетель подошла ближе и дотронулась рукой до холодной ладони мамы – снова никакой реакции. Бетель как следует потрясла маму за руку, и лишь тогда она открыла глаза – так медленно, будто простое движение век отнимало у нее все силы.
Мама смотрела перед собой невидящим взором. Бетель, сдерживая слезы, снова ее позвала. Мама перевела на дочку взгляд, но он был настолько мутным, что Бетель поняла: мама едва ли ее видит.
– Мам, ты хотя бы слышишь меня?
Мама ничего не ответила, продолжая стеклянным взглядом смотреть куда-то мимо дочери.
Бетель пришла в ужас. Осознание новой реальности окатило ее, словно поток холодной воды: ее любимая мама окончательно превратилась в оцепеневшую!
Но как же так получилось?!
Бетель не могла этого понять, ведь всю жизнь взрослые, в том числе сама мама, объясняли ей, что оцепеневшими становятся те люди, которые не верили в Вечного Владыку Кравена и не соблюдали его законы. Но Бетель лучше других знала, что ее мама искренне придерживалась всех правил, придуманных Вечным Владыкой: она исправно каждый день посещала проповеди в Церкви, внимательно слушала Праведника Ормальда и неоднократно напоминала Бетель об основных законах Истинной Веры.
Так почему же мама превратилась в оцепеневшую? Разве это справедливо?
Размышляя об этом, Бетель весь день просидела у кровати мамы. Она приносила ей воду и помогала пить маленькими глотками. От еды мама отказывалась. Она просто лежала в постели – большую часть времени с закрытыми глазами, но иногда она их открывала и пустым, лишенным какой-либо мысли взглядом смотрела в потрескавшийся потолок.
Когда за окном стемнело, и наступил вечер, в дом без стука вошли двое Стражников. Среди них Бетель узнала амбала с рыжей шевелюрой и обветренным лицом – Стражник Конрад, с которым она разговаривала у ворот гарнизона два дня назад.
– Я же говорил тебе, Вигго, что наша прачка превратится в оцепеневшую, – с мерзкой ухмылкой сказал Конрад своему напарнику. – Я еще неделю назад заметил, что она еле ходит, и все ждал, когда же она свалится с ног.
Второй Стражник, которого Конрад назвал Вигго, был ниже ростом и чуть постарше; на его лице с неопрятными, торчавшими в стороны черными усами, играла хищная улыбка, а заплывшие глазки словно ощупывали Бетель.
– Это же девчонка, которая