замкнули окрестную жизнь.
3. Жребий
Литва. В серебристой долине —
бессонная летняя ночь.
Король своей мантией длинной
укутал красавицу-дочь.
Пойти за царя московитов —
таков её жребий, увы.
«О, боги! Не умер бы Витовт8,
не были б под властью Москвы!»
Моль и вечность (Несвиж)
I. Под костёлом
Старинная крипта9. Повсюду – гробы
и холод, как в первую ночь,
когда человека выталкивал прочь
архангел под звуки трубы.
Одеты в бальзам молодые тела,
другие закутаны в цинк —
а ведь когда-то в сплетеньях терцин
их жизнь полноводно текла.
II. Король
Могуч и блистателен был Радзивилл,
богат, как лидийский король10,
умело играл европейскую роль
средь замков, усадеб и вилл.
Но смерть, как известно, нам всем суждена,
как молвил библейский пророк.
Ведь все, кто родился, имеют свой срок
и пьют свою чашу до дна.
Итак, он умре. Он сыграл свою роль
и должен навеки уйти,
окончил владыка земные пути.
Да здравствует новый король!
Столетья прошли. «О несчастье! О боль!» —
стенают потомки навзрыд:
один из гробов был однажды открыт,
а там – только сытая моль…
Несвижский замок (XVI – XVIII века).
Гродно
В краю непуганых соборов
всё также ветер в листьях спит,
река имеет тот же норов
и величавый польский вид.
По небу тянется неспешно
ладей пушистых караван,
как в базилике безутешный
ряд полусонных прихожан.
И – слава Богу! Неизменна
реальность чудо-городка.
И пусть действительность так бренна,
а жизнь повсюду – коротка!
Костёл Благовещения Пресвятой Девы Марии и монастырь бригиток в Гродно (1634 – 1642).
Пейзаж (Молодечно)
В полях развалился зелёный дракон,
хозяином он возлежит:
то с ветром залётным поёт в унисон,
то молча на небо глядит.
Играет на солнце его чешуя,
глаза голубые горят.
Давно полюбил он леса и поля,
и выплюнул мерзостный яд.
«Мороз и солнце. День обычный…»
Мороз и солнце. День обычный:
вокруг – уральская зима,
брожу с коляской горемычной
средь куч собачьего дерьма;
поют метели, ветер свищет,
коляска гнётся и скрипит.
Я словно Иов на гноище.
Но Бог со мной не говорит.
Екатеринбург
Женский сон
Кондуктор уснул,