– Истинных профессионалов, как и двести лет назад, так и пятьсот, всегда было меньшинство. Профи открывают новые пространства, а любители обустраивают их. Всё действительное разумно, всё разумное действительно – кажется, так говаривал старина Гегель? Если обретённое открытие не будет сразу доступно человечеству, то, значит, не пришло ещё время, или не столь уж оно важно. Согласитесь, в моих словах есть логика? – сказав это, я подлил себе немного мадеры в бокал, после чего поднёс его к своим глазам и, взглянув через соломенного цвета жидкость на Вики, произнёс тост:
– За своевременность и разумность!
Вики улыбнулась, и мы выпили.
Когда мы вышли из кафе, наш остров окутала роскошная южная ночь. Огромные звёзды были близко, и казалось, что слышен их хрустальный звон при каждом дуновении ночного бриза.
– А вы знаете, прелестная Вики, что ночной бриз дует с берега в сторону моря, а дневной всегда наоборот? И при этом ночной бриз, раскачивая, заставляет звёзды звенеть здесь так, что чудится знакомая мелодия «Ах, мой милый Августин».
– Нет, – сказала Вики и резко остановилась, приблизив своё лицо вплотную к моему, – вы всё врете. И делаете это только с одной целью – понравиться мне, чтобы потом затащить в постель. Все самодеятельные философы-любители предсказуемы, как погода в пустыне Сахара.
Вики говорила всё это ровным, спокойным голосом, почти равнодушно разглядывая мои глаза. Её возбуждение выдавало лишь учащённое дыхание. Я чувствовал запах замысловатого коктейля из её духов и выдержанной мадеры. Это вызывало у меня откровенное омерзение. Мне захотелось домой, но во мне проснулся охотник с хищным прищуром глаз и непослушной чёлкой, развевающейся на ветру. Я уже видел свою дичь, и меня нельзя было остановить.
– Вики, вы слишком самонадеянны! Хотя надо признать, что самые отчаянные умники и являют образец самонадеянности, – я уверенно шёл по следу.
– Ох, наверное, вы сейчас воображаете себя успешным охотником, который уже взял на мушку свою дичь? – Нужно было отдать должное её проницательности.
– Вики, я переболел этим уже к 25 годам. Философ-любитель созерцает, а не выслеживает. – Сказав это, я нежно взял её за талию. – Ко мне нельзя, там обезумевший Ромео нас будет поджидать с окровавленным ятаганом. Я знаю здесь небольшой отельчик, где есть чудные номера с видами. Берём? – Я был изрядно навеселе, и мне казалось, что противоречить мне может только сумасшедший.
– Седина в бороду – бес в ребро? А как же проверенная годами мужская дружба? – Вики улыбалась, но я читал в её глазах похотливый блеск.
– Вики, вы дама с отменным вкусом, я это понял, поговорив с вами несколько минут. Так зачем же вы объясняетесь со мной репликами из самодеятельной пьесы провинциального театра?
– Не важничайте, сеньор! Я таким, как вы, место в транспорте