– Добрый вечер, мистер Росс, – вежливо, как подобает, обратилась я к пожилому джентльмену со слегка растрепанными волосами, сделала книксен и затем повернулась к его супруге. – Миссис Росс, – с натянутой улыбкой выдавила я. Следовало сказать какой-нибудь комплимент, но мне совсем ничего не приходило в голову. Платье темно-сливового оттенка напоминало мне о синяках, и сама она выглядела такой болезненной, как будто ее наряжали в гроб. – Вы сегодня восхитительно бледны, – выдавила я наконец. Эх, была бы тут сейчас Анимант… Она бывала любезна со всеми и не смущалась, даже если приходилось притворяться.
– Как мило с твоей стороны, дорогое дитя. А возрастные пятна я залечиваю кусочками мышьяка, – гордо сообщила миссис Росс, будто эта шутка ее совсем не впечатлила, и я лишь любезно кивнула, оставив ее слова без комментария.
Парадокс: сегодня в полдень я разыграла настоящий спектакль в полицейском участке Холборна и в целом была очень умелой актрисой, если только мне позволяли быть собой.
Но этот светский прием… Я не принадлежала к этому миру, к этой реальности, и потому было трудно выполнять те требования, которых я даже не понимала.
Тем не менее, ради мисс Брэндон-Уэлдерсон я готова была постараться. Сделала бы все возможное.
Я также поприветствовала еще троих гостей, прежде чем наконец появилась хозяйка вечера, завершившая последние приготовления, которые по большей части касались ее прически.
Она благодарно улыбнулась мне, и я смогла покинуть вестибюль и перейти в большой салон.
Потребовалось приложить немало усилий, чтобы не скучать в сторонке, а найти подходящего собеседника, который не стал бы меня расспрашивать, когда я собираюсь бросить учебу и выйти замуж за чьего-то сына или племянника, или внука, или брата.
Конечно, никто не собирался делать мне официальное предложение руки и сердца. Никому не хотелось бы связывать свою жизнь с девушкой без роду-племени, которой я и являлась. Ничего серьезного, так, пустые слова из-за предубежденного чувства общности.
Но я в любом случае не согласилась бы. С моей стороны было бы чрезвычайно глупо отказываться ради мужчины от тех прав и свобод, которые я могу получить благодаря учебе.
Едва я подумала об этом, как мое предательское сердце подвело меня, потому что в этот самый момент в комнату вошел джентльмен, и в груди все сжалось так, что даже голова закружилась.
Подтянутый, прямой, как палка. Короткие темные волосы, которые завивались у затылка в небольшие локоны. Едва заметные родинки на шее, почти скрытой воротником.
Сердце застучало громче, уже где-то у самого горла.
Но затем я моргнула, пригляделась повнимательнее и поняла, что ошиблась. Это был всего лишь Эдвин, сын профессора Монтгоммери, а не тот человек, которого я в нем вначале увидела.
Эдвин приветливо кивнул мне и улыбнулся, когда понял, что я его разглядываю. Я из вежливости тоже приподняла уголки рта, но со стороны это наверняка больше походило