– Эй, это вообще-то… – мямлила одна из школьниц.
– Туалетом ошиблись, ребят? – зачем-то пытаюсь напомнить о том, где мы находимся. Глупо полагать, что парни попутали двери.
– Брысь отсюда, девки, – хмыкает Геворг, намекая девчонкам уходить.
Кажется, в этот момент все превращается в кадры из какого-то американского фильма. Вот незнакомки молча уходят, вот уже я остаюсь одна. Интуитивно прижимаюсь спиной к стенке. Ищу глазами лазейку. Не хочу думать о плохом, но почему-то других мыслей нет в голове. Иначе зачем бы эти парни нагло ввалились в женскую комнату.
– Цветочек, мне вот интересно, – Гева склоняет голову, поднимая подбородок. Он выше меня всего на пару сантиметров. Подходит ближе, нагло скользит сальным взглядом, останавливаясь где-то в зоне груди. Скрещиваю руки, стараясь держаться уверенней. Говорят, собаки чуют страх. Говорят, доля победы над тигром – ваша уверенность. Что ж, сегодня мне нужно быть чертовски уверенной.
– Поэтому ты решил воспользоваться женской уборной? – смотрю на него исподлобья. Внутри все дрожит от страха, но снаружи на лице и мышца не дрогнет. Перевожу взгляд на парня, который стоит рядом с Гевой. В руках у него телефон. Опять телефон. Камера направлена на меня.
– Эй, цветочек, – усмехается мне в глаза человек, который считает себя сейчас главным. Резко хлопает ладошкой по стене, возле моего лица. Говорят, жертвы теряются, когда попадают в ловушку. Это ведь ловушка? Сегодня жертва – я? Но за что? Почему? Где я оступилась? Сжимаю губы.
Не бойся.
Страх убивает.
Страх заставляет других чувствовать победу.
Уверенность убивает хищника.
Я не сломаюсь.
– Не снимай, – вдруг говорит Гева своему другу.
– Что? Ты же сказал…
– Это не для ЕГО глаз, – отвечает Геворг. И я хватаюсь за это как за единственную подсказку. Человек, который ненавидит меня, – парень.
– Понял, а что тогда показывать будем?
– Слезы, – усмехается. – Ну-ка, придержите.
– Ага, – кивают подопечные. Я сглатываю. Решаю: пора пытаться сбежать. Недобрый знак ведь. Дергаюсь, но тот, что до этого держал гаджет, хватает меня за правую руку. А парень в черной майке оказывается возле левой. И вот я уже могу лишь рыпаться, пытаться заглотить глоток воздуха. Но не больше.
– Отпустите, – рычу из последних сил.
– Заплачешь? Отпущу, – смеется Гева. Затем вытаскивает из кармана складной ножик. По спине от нервов пробегают капли пота, а сердце превращается в натянутую нить. Мне кажется, никогда еще в жизни не было так страшно, как сейчас. Вопросы набатом бьют в голове.
За что?
Почему я?
Почему со мной?
Сжимаю челюсть до хруста, но не моргаю даже. Быть сильной