попиваю кагор до угара,
зашиваю двуножье рейтуз,
завсегдатай больниц и базаров,
обитаю в вонючих вещах,
привлекаю я мух или кошек,
заплетаюсь в беззубых речах,
сохраняю за пазухой ножик,
в старой кепке, жилетке хожу,
обожаю кутью и оладья,
вся согбенна, ни с кем не дружу.
Я – безумная бабка Агафья.
Vsё zaeblo
С избытком психозных эмоций и злобы.
Умом завладели агрессия, бред.
Вибрирует мясо до спазмов, хворобы,
шатая костяшки, суставы, скелет.
Объяли печаль, недовольство и дикость
с известною примесью давней вины.
Во рту, на ладонях, под мышками липкость.
Кишит безобразность до жажды войны!
Ужасные думы кипят, карнавалят
и водят пожарный, густой хоровод,
желают побоища, драки, развала,
стрельбы, разрушений, смертей и невзгод.
В духовном ручье заболочено, горько.
В нём пара лягушек и восемь камней.
В душевном саду неуютно и колко -
шиповник и розы за грудью моей…
Полуголые попрошайки. По мотивам сериала
"
Дедвуд
"
В салатовых лентах и бантиках пышных,
сетях портупей, только верхнем белье,
в простых треугольниках, тонких и нижних,
с раскрытыми бюстами, навеселе,
в нектарах и брызгах духов, в поцелуях,
с дымками сигар, сигарет, папирос,
с живыми цветками цветного июля,
с кудряшками, гладями мягких волос,
с узорами, вбитыми в руки и бёдра,
с раскрасками лиц, что стоят по углам,
нескромные ходят так нагло и бодро,
кочуют, снуют и садятся к гостям.
Хитрят, алкоголят, милуются лестно,
разгул поощряя, даруя досуг,
прошения все обращают бесчестно,
опять прикурив из богатеньких рук…
Три табуретки
Двенадцать рассохшихся ног табуреток
на тёртом, багряном, древесном полу,
при штиле, под лодкою чёрного цвета
стоят, ожидая ветров иль волну.
Лишь бриз от дыханий и мокрые капли,
мельчайшие брызги от воплей и слов
со щёк, что иссохли, размякли, одрябли,
спадают на ткани, пловца меж оков.
Морозный узор неразглаженных кружев
сковал всё корыто спокойной ладьи.
Повязка на лбу заневолила душу,
какая осталась в мясном забытьи.
Точёные и угловатые пары
несут упокой, завершенье хвороб.
И вся эта дюжина столбиков старых
подпёрла стоящий на сёдлышках гроб.
Павшие, что между снов
Стрекочут вовсю пулемётные гнёзда,
кидаясь