– Ну ладно – одного, ну, двух… ну, десяток! – громила тяжело переживал ситуацию. – Но пять сотен?! пять!!!
– То есть, вас смущает только количество? Слишком тяжёлая физическая нагрузка? Требуете себе два перерыва на обед и право четыре раза сходить в сортир? Профсоюз будем организовывать? – теперь уже откровенно глумился Ричард.
– Бешеных псов в своре убивает вожак. Не забывай, где я служил! – Салех бросил на приятеля взгляд, полный злобы. – Но это не делает из вожака палача!
– Оу, нет, разумеется, я предполагал за вами нечто подобное, но чтобы в таком виде… Вы внутренний ликвидатор? – Ричард в притворном ужасе вскинул руки. – Впрочем, должен признать, я нисколько не удивлён.
– Да пошёл ты в жопу, юморист! Я командир, понял?! Командир имеет право и даже должен ликвидировать подчинённого, у которого сорвало крышу. Или который подставил в бою других бойцов. Только все твои смехуёчки можешь забить себе, сам знаешь куда. Когда человека убиваешь, надо всё же его уважить, если он не совсем уж ублюдок какой. Цигарку там свернуть, винца дать. Пару слов передать знакомым или родным. Понятно, если контрразведка одобрит. Кого в драке убивал – так это, считай, то же, что и в бою. А если вот умирает человек, ну ты хоть ему не говни напоследок! Пусть уйдёт без лишнего дерьма!
Всё это Рей произнёс тяжело, явно через силу. Ричард, сам того не осознавая, зацепил весьма болезненные струны в душе лейтенанта по прозвищу Струна.
Графёныш об этом не догадывался. Он начал хохотать. Заливисто и до крайности глумливо.
– Мистер Салех, меня сейчас от вас стошнит! Вы омерзительны, вы чудовище во всех мирах! – Ричарда снова согнуло смехом. – Надо же – добрый и заботливый палач! Это же страшно, страшно до икоты! Это убивает всяческую волю! Это хуже сострадания! Хуже бессильных слёз подельников, что взирают из толпы на твою смерть! Добрый ласковый палач, который ещё волосы в сторону отведёт, чтобы их не защемило!
Рей Салех угрюмо молчал. Не очень долго. Потом сделал неуловимое движение рукой – и Ричард Гринривер захлебнулся очередным приступом смеха. Трудно смеяться, когда у тебя отбита печень.
Нет, определённо, это была предельно странная дружба.
Центральное Управление надзора и наказания размещалось в огромном здании, занимающем четверть квартала Змеиных Вод – одного из четырёх центральных кварталов столицы. Фасады этого архитектурного монстра украшали всевозможные башни, башенки, колонны и барельефы, созерцать которые можно было целый день – и вряд ли успеешь оглядеть все.
Впрочем, приятели сюда прибыли отнюдь не любоваться красотами искусства. Путь их вёл в городской отдел Управления, расположенный в западном крыле, в корпусе Е. Корпус представлял собой фактически пристройку, трёхэтажный флигель. Выглядел он куда проще главного здания, но и вопросы тут решали вполне земные.
– Хм… Значит, выдать вам пять сотен молодчиков, приговорённых к казни?