Илья подкарауливает меня под аудиторией. И это, конечно, не так, но мне кажется, что на нас все смотрят. Если честно, этот его приход – бальзам на мою израненную душу. Пусть видят, что это не я за ним бегаю. А еще лучше – пусть донесут той его… новой. Иду мимо, будто его не вижу.
– Жанн…
– Отвали. Я, кажется, сказала, что нам больше не о чем разговаривать.
Сама не знаю, откуда берутся силы вести себя как последняя стерва. Когда сердце колотится, как сумасшедшее. А на месте тех счастливых воспоминаний, что я безжалостно от себя отчекрыжила, полыхает фантомная боль. Мне до тремора в руках хочется его коснуться. Прижаться губами к красивым плотно сжатым губам, пропустись сквозь пальцы чернильные волосы. Хочу, чтобы он меня обнял и сказал, что это все неправда. Хочу, чтобы у нас все было по-прежнему.
Но как прежде уже не будет. Я молчу и толкаю дверь в аудиторию.
– Жанн! – Лерка смотрит на меня с тревогой. Вдох – выдох. Моя любовь к Илье – гребаная черная дыра, в воронку которой, кажется, вот-вот засосет мою гордость на пару с решимостью. Стискиваю крышку парты в руках так, что белеют пальцы.
– Я разрешаю меня застрелить, если я захочу обратно, – шепчу я слова песни Дакоты, которая крутится вот уже который день на репите в моих наушниках.
– Что?
– Говорю, пристрели меня, если я к нему захочу вернуться!
Хотя кого я обманываю? Я ведь только об этом мечтаю. Лекция по академической живописи проходит будто сквозь меня. Хреново, учитывая, что совсем скоро у меня экзамен по этому предмету. Наконец, звенит звонок. Молча сгребаю с парты свое барахло и иду прочь. Глупо надеяться, что Илья дожидается меня все это время. Но я все равно невольно кошусь на подоконник, где он сидел недавно. Лерка тащится следом. Мы молчим, потому что по случаю скорого начала сессии в коридорах универа даже более шумно, чем обычно. Настоящий дурдом. Все бегают, досдают хвосты в надежде получить автомат. Студенческая жизнь кипит. А мне в этом вареве тошно.
Резко сворачиваю. Толкаю дверь в туалет. Здесь тоже многолюдно, но, конечно, не так. Когда мы уединяемся в кабинке, Лерка сначала молчит, только смотрит на меня все так же сочувственно, а потом не выдерживает:
– Ну, поговори со мной, мась…
– Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что у меня зубы сводит – так хочется позвонить своему козлу-бывшему?
Наши взгляды сплетаются, и тут из-за хлипкой перегородки, разделяющей кабинки в туалете, доносится:
– Совсем спятила? Не вздумай этого делать!
Мы с Леркой переглядываемся и начинаем тихо угорать. Опускаю крышку унитаза и забираюсь на него одной ногой, чтобы посмотреть, кто же там, в соседней кабинке, такой умный.
– Привет! – машет мне рукой незнакомка, когда моя макушка показывается из-за перегородки. – Я – Маргарита. Можно Рита. Можно – Марго.
– Новенькая?
– Не, заочница. Может, найдем более подходящее место для разговора? – растягивает губы в широкой улыбке Рита. У нее стрижка под мальчика и классная тай-дай футболка. А еще она говорит очень здравые