Меня расстреляют завтра (сборник). Вадим Сургучев

Почему настороже, когда меня любят красиво и самозабвенно? Но это долгая история. Сегодня я читала Ваш рассказ и забыла о своих мучительных сомнениях и дилеммах.

      Напишите мне ещё об этом славном мальчике.

      «.

      Мне стало легче – удалось тебя порадовать. Но занозой вонзился последний абзац, где ты боишься, когда с тобой хорошо обходятся. Не веришь в саму возможность такой самозабвенной любви? Боишься проснуться, полагая, что спишь? Мне кажется, я начал тебя понимать. Осталось только дозированно, словно лекарство, принять это знание. Броситься убеждать тебя, что нет, всё это возможно, что это та самая малость, что я могу и должен – так хочу – дать тебе? Нет, глупо – замкнёшься опять, и подобрать ключи к твоим новым замкам станет новой мечтой. Как же в таком случае быть? Наврать, что на самом деле я не так уж сильно тебя люблю, солгать, что не шагнул бы к тебе с крыши небоскрёба? Бред.

      Выход пока оставался один – рассказывать тебе Юркой о Юрке. Ах, как я был рад, что он у меня есть, мой спаситель, мой мрачный туннель в твою сторону.

      «О, как я рад, дорогая Ю, что и Вас посетил радостный день. Не знаю, боюсь подпускать к себе близко удовольствие собой как пособника вашей радости. Могу только тайно надеяться на своё причастие.

      Я не знаю, что рассказать вам. Не знаю в лицо точные буквы, сочетание которых объяснили бы Вашу неуверенность от самозабвенности погружения в Вас влюбленного человека.

      Давайте, я вам лучше ещё о себе.

      У меня больная сестра. Этот случай произошёл со мной в отпуске, за два месяца до той практики, о которой я вам рассказывал.

      …Пешком от вокзала, хотя и не далеко, мы бы не дошли, я чувствовал. Знал, это подсказывали уставшие руки, в которых три тяжеленные сумки, забитые вещами и надаренными игрушками для сестры. Она шла рядом, схватившись обеими дрожащими ручонками за меня, еле переставляла ноги. Я не пытался отвлечь её пустыми разговорами – она уже около часа, с самого поезда, молчала. Ей нужны были таблетки, которые закончились ещё вчера – загостились не по своей воле у родственников отца и не рассчитали. Билетов на вчера не оказалось, только на сегодня. И вот мы с сестрой после пяти часов сидения в вагоне почти у дома – осталось двадцать минут пешком. Дома есть таблетки, но туда ещё нужно попасть, и я чувствовал – не дойдём.

      Почему отец остался у родственников? Наверное, не распрощаться было никак. Веселье встречи – мутное, вот и забыл про дочку свою больную одиннадцатилетнюю и про меня тоже.