А вот был такой случай. Сергей Гатилов

вырубать им во льду большую прорубь. Я заглянул под лёд. В кустах на дне возле самого берега что-то блестело, предмет был большим и сквозь лёд напоминал большую серебряную статую – глубина большая, и понять, что же это, было невозможно. Наконец прорубь была проруб лена, Николай вырубил длинный шест. На конце его он оставил небольшую веточку, получился как бы крючок. Этим крючком Михаил долго и безуспешно пытался зацепить что-то на дне в том месте, где я увидел блестящий предмет. Николай помогал ему, а я помалкивал, пытаясь угадать, что же они пытаются зацепить. Наконец Михаил не выдержал, бросил шест и сказал: «Не получится, надо нырять».

      Николай ещё какое-то время повозился с шестом. Потом согласился с Михаилом. Всё это время я не расставался с вещмешком, который мне поручили перед поездкой. Михаил стал раздеваться, а Николай тем временем снял с меня вещмешок, открыл и извлёк из него солдатскую фляжку, раздутую особым способом, после которого в неё помещается почти литр жидкости, стакан, кусок великолепного сала и буханку хлеба. Всё это разложил на старом, видавшем виды полотенце. Порезал крупными кусками сало и хлеб, налил полстакана и протянул мне. «Ну, давай, за знакомство и удачную рыбалку». В стакане был спирт, отказываться было неудобно, и я, замахнув его одним махом, стал интенсивно закусывать. Вторые полстакана Николай выпил сам, слегка закусил и налил полный стакан. Михаил тем временем разделся до трусов и стоял на льду, переступая голыми ногами. К его левой ноге был привязан кусок парашютной стропы длиною около полутора метров. Николай протянул ему стакан, Миша звонко выдохнул, выпил всё до дна, закусил протянутым куском сала и сразу полез в воду. Выпитый спирт, похоже, до желудка не добежал, а впитался в кровь ещё по дороге, стало тепло, весело и смешно. Михаил тем временем шумно перевернулся в воде, опёрся руками о край проруби, при этом волна из проруби докатилась до нашего импровизированного стола, залив всё вокруг. Он был крупным мужчиной, весил более 100 кг, и было удивительно наблюдать, как легко он себя чувствует в воде. Левую ногу он высунул из воды и сказал: «Держите покрепче». Мы с Николаем ухватились за верёвку на его ноге, став на колени на мокром, скользком льду у самого края проруби. Михаил громко вдохнул воздух и нырнул. Он тащил нас в глубину, извиваясь всем своим огромным телом, а мы, держась за верёвку, привязанную к его волосатой ноге, упирались что есть сил, стараясь, с одной стороны, удержать его, с другой – дать ему возможность занырнуть как можно глубже, и с третьей – не свалиться самим в прорубь. Наконец, когда мы уже одной рукой упирались в край проруби, а вторая была чуть не до плеча под водой, он перестал извиваться и тело его ослабло. Было очень скользко, мы чудом удерживались на краю проруби и не сваливались в неё. Помогая друг другу, мы стали изо всех сил тащить его на поверхность, но он как будто потяжелел вдвое. Наконец нам удалось вытащить его ноги из воды, левой рукой он упёрся в противоположный край проруби и стал потихоньку перекатываться влево. Мы интенсивно