Мать стала для нас законом. Она не любила полицию, мы тоже. Думаю, Марсело понравился ей сперва потому, что защищал как адвокат мелких жуликов вроде моего отца и при этом относился к закону без уважения, отыскивая в нем лазейки и возможность смухлевать. Корпоративное право – это следующая ступень в эволюции надувательства: те же преступники, только ездят на более дорогих машинах. Даже теперь тень отца нависала над нами, и если бы мы столкнулись с городским копом, а не с полицейским Последнее Прибежище, которому пришлось иметь дело с покрытым пеплом трупом, я не сомневаюсь, мы уже были бы в наручниках. В качестве главных подозреваемых.
Теперь вам известно, как умер мой отец. Накачанный чем-то (рядом с его телом нашли шприц), он попытался ограбить автозаправку ради нескольких сот долларов. Согласен, я кретин, что закопал это в десятую главу. Но я поместил рассказ об этом здесь по причине его важности. И решил, что вам следует знать, как мы научились понимать, что такое быть Каннингемом: замыкаться в себе и защищать друг друга. За завтраком София почувствовала, что для нее эта дверь закрывается. И даже я, образцовый изгой, с прохладцей вступился за нее, все еще силясь одной ногой остаться в кругу своих. Так мы обычно действовали. Пока той ночью, на затянутой паутиной поляне, я не заметил в глазах своего брата отблеск отцовской натуры и не попытался убежать от этого как можно дальше.
Non fueris locutus… Остальное я забыл.
Глава 11
На крышу вело полдюжины пролетов скрипучей, покрытой потертым ковром лестницы. Проходя мимо этажей,