Гул канонады проникал и в бетонный каземат КП. Пол под ногами иногда подрагивал от близкого разрыва снаряда крупного калибра. Но говорить можно было вполне свободно, не повышая голоса. Командиры имели вид напряженный, но не испуганный. Все принимали по телефонам доклады с наблюдательных пунктов и из батальонов.
Прошел доклад от комбата-1 Фомина из Тереспольского укрепления:
– Артобстрел прекратился. Противник силами до пехотного полка начал форсирование реки.
Подойдя к телефону, Гаврилов приказал:
– Всеми батальонными средствами – огонь! Когда немцы зацепятся за наш берег, выводи автоматчиков на вал! Постарайтесь взять в плен подранков!
Повернувшись к командиру ббп Лаптеву, приказал:
– Все минометы – на позиции. Всеми минометами – заградительный огонь по Бугу перед Тереспольским укреплением.
Лаптев быстро пошел в соседний каземат, где размещался КП батальона боевой поддержки.
– Может, поддержишь дивизионными минометами? – обратился Иван к присутствующему на КП начарту Иваницкому.
– Извини, Иван. Без приказа сверху не могу, – ответил тот.
– Да я знаю. Так просто спросил. Для проверки. Мы и сами справимся.
Комбат-2 Галицкий доложил, что двенадцать танков противника с пехотой атакуют через автомобильный мост.
– Огонь всеми средствами! Как первые танки пройдут на нашу сторону, взрывай мост, – приказал Галицкому Гаврилов.
– Пойду на Тереспольскую башню, гляну, как Фомин и Галицкий справляются. Сергей, ты тут за меня командуй, – обратился он к Каменеву. Надел каску и пошел по коридору командного пункта.
Во всех отсеках КП – деловая суета. Затем потерной вышел в подвальный каземат кольцевой казармы и быстрым шагом пошел по центральному коридору. Потерна выходила в восточную оконечность кольцевой казармы. А идти предстояло почти полкилометра в западную часть Цитадели до Тереспольских ворот. В шестиэтажной надвратной башне ворот размешался запасной полковой НП. По высоте башня несколько уступала колокольне, зато была гораздо прочнее. Стены полутораметровой толщины из царского кирпича должны были выдержать попадание снаряда дивизионной гаубицы.
На шестом этаже башни работал расчет НП. Пол усеян осколками выбитых стекол. Среди них поблескивали зазубренные осколки снарядов. Под западным окном сидел лейтенант, замком минометной роты, фамилию его Гаврилов запамятовал, и бубнил в трубку, время от времени выглядывая в окно – корректировал огонь полковых минометов. Под южным и восточным окнами скорчились сержанты-наблюдатели, время от времени они высовывались выше подоконника и выкрикивали донесения телефонисту, передававшему их на КП.
Увидев Гаврилова, лейтенант попытался вскочить и отрапортовать. Иван замахал на него руками: сиди, дурень, и не высовывайся. В воздухе посвистывали шальные пули, влетая в окна. Концентрированного