Он задержался наверху лестничного марша и бросил взгляд по сторонам и вниз. Тротуар шел вдоль неширокой дороги, по которой изредка проезжали машины тех, кто обычно либо учился, либо работал в колледже. За дорогой напротив учебного заведения находилось нечто вроде благоустроенной зеленой территории. Нельзя ее назвать парком, так как парк располагался левее (вот где можно спрятаться от зноя), но до него еще нужно было дойти: пересечь дорогу, повернуть налево и прошагать под палящим солнцем сто метров. А здесь недалеко, перейдя тротуар, окажешься в условном парке. На его территории стояли лавочки, росли редкие деревья и зеленые щетки кустарников в человеческий рост, а в центре – неработающий фонтан. Это «монументальное» строение Андрей никогда не видел работающим. Возможно, в советское время фонтан действовал. Почему бы и нет. За семьдесят шесть лет жизни колледжа такое могло случаться. «Интересно, – подумал Мокшаев, – а как бы фонтан выглядел в идеале?». Он представил работающий фонтан и с тоской почувствовал, что жара усилилась. В воображении Андрея плескалась и играла светом прохладная вода, а в реальности – пекло, а воды поблизости нет. Фонтан сух, и если и появлялась вода в нем, то только дождевая.
Мокшаев вспомнил старую байку.
Преподаватель попросил студента вытереть доску. Так как тряпка высохла, то студент вышел ее намочить. Преподаватель спохватился, ведь в колледже не было нигде воды. То ли ремонтные работы, то ли авария – неизвестно. Ни горячей воды. Ни холодной. Однако студент, довольно таки задержавшись, вернулся с мокрой тряпкой и вытер доску. Преподаватель спросил: «А где ты намочил тряпку? Воду же отключили». Начались смешки в аудитории. Ну, где студент мог добыть воды, как не из себя? Но оказалось, что он успел спуститься на первый этаж, выйти на улицу и добежать до фонтана, благо, что последние дни шли дожди. Студент вымыл и намочил тряпку в фонтане.
Мокшаев заметил трех человек на лавочке. Он сразу узнал троицу: Леха, Цыба и Кузя – они всегда ходили вместе. Андрей подошел к ним.
– Че как?
– Гуляем.
– Где?
– Андрюх, пошли с нами в парк. За компанию.
– Четвертый лишний.
– Угощаем. Не ломайся. У Кузи в пакете ноль семьдесят пять и закуска. Пошли. А? Еще есть ржаные хлопья.
– Хлопья? Ржаные? Сладкие?
– Да.
– Уломал.
– Молоток, – похвалил Кузя.
– Пошли, короче, – проговорил Цыба.
Отец Цыбы был художником: писал картины и продавал на Большой Покровке. Это было подработкой, а где еще работал