А Адриана стала мыслить рационально и вести себя в больнице так, чтобы ей как можно меньше причиняли боль, наказывая за непокорность. Старалась стать привилегированным пациентом, чтобы было проще, но она была слишком избалованной.
В их мире существовало одно главное правило: скрывать свои отношения как можно тщательней и не допускать ни одного промаха. Чаще всего они общались по ночам, когда молодой человек пробирался в ее отделение. Спустя время Адриану стали допускать в компьютерный класс. Там под клавиатурой они оставляли друг другу письма.
Адриана начала ходить в церковь при больнице. Ей это нравилось, она ощущала, будто на ней развязывался тугой узел, стискивающий кровоточащее сердце, она постепенно забывала то, что с ней произошло, но по-прежнему оставалась взбалмошной. К тому же ее настроение менялось с невообразимой скоростью.
Как-то раз она стояла в холле больницы на втором этаже у окна, скрестив руки на талии, и смотрела вдаль сквозь полотно из падающих капель дождя. Молодой человек заметил ее издалека и, осмотревшись, подошел мягко к ней.
– Адриана, что ты тут стоишь? – посмотрев на ее лицо, он ужаснулся, ему показалось, будто ее щеки исчерчены дорожками слез, но это оказалась лишь тень, отбрасываемая от струек воды, стекающих по стеклу. Он дотронулся до нее, желая, чтобы она повернулась к нему, но она, упорствуя, стояла твердо на месте перед окном. Качнувшись, она отстранилась от его прикосновения.
– Ничего, – не придавая никаких эмоций своему ответу, произнесла она. Но в ответе было столько холода, что парень почувствовал дрожь по всему телу.
– Адриана, что случилось? – продолжал он мягким голосом, пытаясь пробиться сквозь воздвигнутую перед ним стену.
– Я тебе сказала – ничего! Ты что, не слышишь? Ты глухой, неразумный, непонятливый? Слово «ничего» тебе говорит о чем-то? – разъяренно закричала она, развернувшись к молодому человеку и размахивая руками перед его лицом. Доведенная до истерики, она замахнулась, чтобы ударить его.
Ощутив бессилие перед ее приступом ярости, молодой человек понуро побрел прочь, задаваясь лишь вопросом о том, что это было.
– Отстань от меня! – кричала ему вслед Адриана.
В другие дни они так же могли встретиться, и Адриана прилежно, сама того желая, вела с ним диалог.
– Как дела, милая? – в надежде на хорошее настроение интересовался парень.
– У меня все хорошо, – с радостью в голосе отвечала она. – А как ты? Хочу прогуляться, ты пойдешь гулять? – как озорной котенок, желая говорить, игриво интересовалась она, и все ее поведение показывало, как она рада его видеть.
В другой день молодой человек снова обращался к ней:
– Милая, что ты хочешь?
– Сам скажи, что я хочу! – не отрываясь от журнала и перекидывая ногу на ногу, спокойно, почти ласково, но уверенно произносила она.
– Откуда мне знать? Я спрашиваю это у тебя, – легко, улыбаясь и всем видом показывая, что