О том, что перемещение совершилось, свидетельствуют и непривычные ощущения в теле, и незнакомая комната, в которой я оказалась.
Я пробую пошевелить руками и ногами, и, кажется, у меня получается. Оглядываюсь.
Комната небольшая, с аскетичной обстановкой. На единственном окне – ситцевые шторы в мелкий цветочек. Белье на кровати, с которой я встала минуту назад, желтовато-серое, из грубой ткани. На стоящем в углу комоде – глиняный кувшин и глиняная же кружка. Ни книг, ни ковров здесь нет. Зеркала – тоже.
Убранство комнаты совсем не похоже на то, что я надеялась увидеть в графском особняке. Такие шторы у нас можно встретить разве что в дачных домиках. Я уж не говорю про глиняную посуду.
На мне – моя ночная рубашка со скромной вышивкой по вороту и рукавам.
А как же графский особняк, роскошные наряды, драгоценности?
Но сейчас меня гораздо больше волнует другой вопрос. Мы поменялись местами с той, другой Наташей Закревской. Но поменялись ли мы с ней и телами тоже?
Я почти настроила себя, что заглянув в зеркало, увижу отражение дородной девицы с рыжими буклями. А что? Полнота, говорят, тогда была в моде.
Зеркала в комнате нет, и меня мучают страхи вплоть до прихода пожилой женщины в забавном зеленом сарафане. Кажется, мой вид ее ничуть не удивляет.
– Графинюшка, да зачем же ты встала-то? – с порога всплескивает она руками. – Доктор же не велел.
Она берет меня за руку как ребенка и ведет обратно к кровати. У нее добрые глаза и руки натруженные, с мозолями.
Кажется, ничто в моем облике ее не удивляет, а значит, теория об обмене телами получает дополнительный балл.
Женщина укладывает меня в постель, заботливо укрывает толстым стеганым одеялом и участливо спрашивает.
– Может, надобно чего, Наталья Кирилловна? Я быстрехонько принесу. Молочка парного или чаю с медком?
Я мотаю головой и выдыхаю:
– Зеркало! Принесите мне зеркало!
И вижу, как удивленно вытягивается ее морщинистое лицо.
– Графинюшка, да зачем же тебе сейчас на себя любоваться? Вот встанешь на ноги, в баньке намоешься, Дашутка тебе волосы уложит… А нынче чего же? Исхудала вон как…
Но я смотрю на нее с такой мольбой, что она сдается.
– Ну, ладно, коли изволишь… К сестрице твоей в комнаты схожу и принесу.
Это что за новость? Ни о какой сестре мне не говорили!
Женщина возвращается через несколько минут – с пустыми руками.
– Прости, Наталья Кирилловна, не принесла. Барыня не велела. Барышня-то зеркальце дала, да на лестнице меня Татьяна Андреевна увидали. Пришлось все как есть рассказать – и про то, что ты с кровати встала, и про зеркальце. А она сказала – ни к чему тебя волновать. Вот доктор завтра приедет, если разрешит…
– Разрешит что??? – я гневно сжимаю подушку. – В зеркало посмотреться? А почему в моей комнате зеркала нет?
Дверь приоткрывается, и я вижу седого мужчину в старом сюртуке – он смотрит на меня и, кажется, плачет.
– Никак