– Идешь? – спросил он легионера у левого плеча.
Тот коротко кивнул.
Слитным усилием, двигаясь как один, они пробились сквозь беспорядочную толпу перепуганных легионеров. В царящей суматохе выбраться из потрепанного римского войска оказалось нетрудно, зато на берегу пришлось смотреть в оба: каменные плиты причала, усыпанные частями тел и брошенными доспехами, были скользкими от крови. Оставив позади горящие портовые постройки, троица вскоре попала в полутемное пространство – к счастью, пустое. Битва велась лишь на подступах к триремам, а выставить дозоры к западу от пристани, чтобы отрезать путь к бегству, египетские командиры не догадались.
Впрочем, их промах сейчас мало что значил. У воинов Цезаря не осталось ни отваги, ни решимости – все вытеснила паника: не слушая приказов, легионеры пробивались к спасительным кораблям. Взглянув назад, в сторону когорт, Ромул кивнул на вторую от края трирему:
– Точно потонет.
Третий легионер, прикрыв глаза от сполохов пожара, выругался:
– На ней Цезарь! Гадес побери этих египтян!
Ромул, сощурившись, разглядел в толпе главнокомандующего. Несмотря на окрики моряков и триерарха – капитана корабля, на борт лезли все новые легионеры.
– Утони он – кто будет командовать? – воскликнул легионер.
– Позже погорюешь. Самим бы выбраться, – бросил Ромул, стягивая доспехи.
Оставшись в одной тунике, он, не мешкая, прицепил обратно ремень с гладиусом и кинжалом.
Тарквиний последовал его примеру.
Легионер перевел взгляд с одного на другого и, бормоча жестокие проклятия, принялся сдирать с себя доспех:
– Я плохо плаваю.
– Держись за меня, – усмехнулся Ромул.
– Хорошо бы знать имя будущего спасителя, – кивнул легионер, протягивая руку. – Меня зовут Фавентий Петроний.
– Ромул. – Они пожали друг другу предплечья. – А это Тарквиний.
На дальнейшие любезности времени не оставалось. Ромул соскочил в воду, гаруспик от него не отстал. Петроний пожал плечами и тоже прыгнул – бой кипит далеко, трех всплесков никто не заметит. Тарквиний тут же стал выгребать через гавань по диагонали, стараясь держаться к свету так, чтобы видеть путь, не подставляясь под вражеские стрелы. Ромул, за которого уцепился Петроний, плыл сзади.
Застать корабль Фабиолы, как мечталось Ромулу, им, конечно, не удастся – судно давно растаяло в ночной мгле, взяв курс не иначе как на Италию. Вожделенную Италию. Вопреки всему Ромул не терял надежды вернуться, да и Тарквиний без устали прочил ему дорогу в Рим – эта-то мечта и помогала теперь Ромулу плыть вперед. Возвращение домой и встреча с Фабиолой, грезящиеся ему при каждом взмахе рук, манили как блаженство Элизиума. Оставалось, правда,