– Да-да, я тоже так считаю. Но вот Леночка… Уж на каких диетах не сидела, уж по каким врачам не ходила. Массажеры-тренажеры. Всё впустую, ни грамма не могла сбросить.
– Природу не переделаешь, – важно заключил Виктор Альбертович и невольно скосил глаза на свою солидное брюшко. – Кому сколько отмерено, столько тому и весить.
– А тут, сразу после истории с картами, за два дня потеряла почти три с половиной кило. Собственно, после этого с ней случилась форменная истерика, и мы вынуждены были обратиться в клинику неврозов. Где Леночка в настоящий момент и пребывает.
Как Петрухин ни старался, однако сдержать ухмылочки не смог:
– Хотите сказать, началось то самое «усыхание»?
В ответ Виктор Альбертович наградил подчиненного та-а-аким взглядом, что Дмитрий невольно закашлялся.
– Я допускал, что мой рассказ вызовет у вас… э-э-э-э… иронию, – обиженно среагировал на ухмылочку Нарышкин. – Но, поверьте, Дмитрий Борисович, лично мне сейчас совсем не до смеха.
– Извините, я это… того, глупость сморозил. Скажите, Станислав Аркадьевич, ваша супруга всегда пользовалась услугами именно этого универсама?
– Напротив, он ей очень не нравился.
– Почему?
– Во «Всячине» небогатый выбор свежей зелени. Да и овощи, в основном, заморские, безвкусные.
– Есть такое дело, – подтвердил Брюнет. – По этой причине моя покупает овощи исключительно на рынке.
– Вот-вот. С шофером Леночка тоже старается ездить на рынок, на Кузнечный. Но так как сама она – водитель неважнецкий, в одиночку не рискует выбираться далеко. Тем более в центр. Старается обходиться теми магазинами, что ближе к дому.
– То есть в день «трех карт» ваш водитель снова отсутствовал? Что, опять зубы?
– Представьте себе – да. Там у него какой-то сложный, запущенный случай.
– Бывает, – задумавшись, машинально подтвердил Петрухин.
Между тем Нарышкин посмотрел на часы и присвистнул:
– Ого! Прошу прощения, господа, но через сорок минут я, кровь из носу, должен быть в Смольном, на совещании у губернатора.
– Конечно-конечно, – закивал Брюнет и, натужно кряхтя, стал выбираться из-за стола.
– Что, опять «проклятые рудники»? – понимающе вопросил Петрухин.
– Ага, болят по осени старые раны. Спина, будь она неладна… Пойдемте, Станислав Аркадьевич, я провожу. Борисыч, а ты дождись меня! Можешь пока попросить Аллу, чтобы сварила кофе.
– Всенепременно. Дождусь, – подтвердил Петрухин.
Надо ли говорить, что ни за кофе, ни за чем-либо еще обращаться к секретарше Дмитрий не стал?
Ибо уж лучше умереть от жажды, чем попадать под руку дважды.
Ведь рука нынче у Аллочки была та еще. Горячее не бывает.
Кстати, а сколько они вообще среднестатистически длятся?
Ну, эти? Которые «критические»?..
Пока Петрухина активно