– Именно по причине только что перечисленных отличий, – ответила Сенета.
Мужчина звонко рассмеялся.
– Вы полностью в моем вкусе. Этому миру не помешало бы больше таких женщин, как вы. Позвольте представиться, меня зовут Нарек, – он слегка поклонился и развел руками. – А эти молодые люди мои друзья, которые любят слушать меня и иногда одалживают мне свое зрение, как вы наверняка уже успели заметить.
Сенета подошла к Нареку, взяла его руку в свою. Дорн знал, что один из ее первых учителей в школе магов тоже был слепым. По ее рассказам, ему нравилось, когда во время разговора к нему прикасались, создавая ощущение близости и доверия. Похоже, Нарек тоже воспринял этот жест с удовольствием, хоть, как показалось Дорну, и по другой причине.
– Меня зовут Сенета, а моего спутника Дорн.
– Сенета, какое прекрасное имя для красивой девушки, – произнес Нарек, – а имя Дорн очень подходит наемнику. Вы хотите знать, что нужно слепому человеку в чужом доме? Я вам скажу. Защита! Мы с друзьями являемся чем-то вроде провозвестника гласа народа в Сером порубежье или хотя бы в Рубежном оплоте – мы на это надеемся. Мы принадлежим к числу людей, которые не принимают за чистую монету все, что рассказывают жрецы Регора. Не все, что они пытаются поведать нам, служит для укрепления веры или же душевного спокойствия горожан. В их словах проскальзывает эгоизм и алчность. Кроме того, они могут сказать слишком мало в ответ на множество вопросов, и иногда можно даже подумать, что они сами не знают, какой путь избрали для нас боги.
– А вы знаете? – спросила Сенета, хотя ответ, казалось, был очевиден.
– Нет, этого я не знаю, но я не стал бы спрашивать у слепого, поведет ли он меня. Так почему я должен доверять священникам, которые знают о воле господа не больше моего? Но хуже всего то, что они пытаются скрыть свою неуверенность, заставляя других людей жить в страхе и угрожая убить всех тех, кто не верит их словам.
Дорн знал людей подобного сорта, и теперь вот Нарек утверждает, что является одним из них. Они встречались на задних дворах или в отдаленных переулках и говорили со всяким, кто готов был слушать. Они произносили громкие речи, подбадривали людей или же подстрекали их изменить хоть что-то, но как только из-за угла показывался регорианин, они исчезали, словно заяц в своей норе, когда в небе над ним появлялся гриф. Эти люди любили произносить громкие речи, если у них находились слушатели, но изо всех сил старались избегать конфликтов. Нарек был чересчур самоуверен и слишком требователен для апостола справедливости. Им руководили и другие мотивы, в этом Дорн был уверен.
– Ты говоришь громкие фразы, кричишь об изменениях, но почему ты считаешь, что прав, а все остальные ошибаются?
– Глухого не отравить словами, парализованного не сломить пытками, а тот, кто не способен видеть, никогда не ослепнет. Слова священников говорят мне, что они – истинные слепцы. Ими руководит ненависть ко всем, кто мыслит не так, как они, кто отказывается плясать под их дудку. Если такова воля Регора, чтобы