Крысы, ставшие людоедами, долго после того случая охотились на людей.
И я боялся, что среди тех могли быть и убийцы мистера Томпсона.
Я сглотнул слюну и, боясь дотронуться до стен – вдруг в стенах на любом уровне были расположены норы с этими тварями, – представил, где может быть выключатель.
Конечно, рядом с лестницей. Или наверху, в доме. Но лезть наверх я не собирался, потому отошел к лестнице и представил себя тем Дэвидом Хикоком, который еще не пережил падение на пол с высоты не менее фута, покушение крыс и непредумышленное убийство…
Я со всей возможной осторожностью, прислушиваясь к шороху во тьме, протянул руку в правую от себя сторону. Густой воздух. Густой воздух. Густой воздух. Гу… Что-то скользнуло по моей руке. Это не мог быть хвост крысы: несмотря на то что в подвале было слишком темно и потому я ничего не видел, я рассчитал в уме, что балки, об одну из которых я ударился своей тупой башкой, плотно прилегают к потолку, соответственно, по ним не смогут пробегать крысы. Значит, то, что скользнуло по моей руке, было… Я нащупал это и дернул вниз. Не было никакого звука – но это оказалось в моей руке. Я вытянул руку на свет.
Обычная пыль, за долгие годы обретшая достаточную плотность для того, чтобы считать ее на ощупь веревкой.
Я отбросил пыль в сторону, после чего потянулся левой рукой влево от себя. Там же я нащупал нечто подобное и тоже дернул. Включился свет.
Уж лучше бы я не включал его и не всматривался в то, что он озарил, и не спускался бы вообще в тот долбаный подвал! Но я сделал все из этого списка.
И увидел многое.
Не успели мои глаза привыкнуть к свету, как паника захлестнула меня. Подвал был меньше, чем я ожидал увидеть. Повсюду были крысы, причем крысы были далеко не обычные: с длинными белоснежными клыками, как у вампиров, с зелеными глазами, словно затуманенными зелеными глазами, с несуразно длинными лапами, как будто лапы эти были расплющены каким-то больным ублюдком… А тела крыс не были покрыты серой шерстью – крысы были голые (как будто бритые) и в разводах крови. Кровь была повсюду.
Они сидели на ящиках и, словно ухмыляясь, смотрели на меня.
Я прыгнул к лестнице.
Позади раздался жуткий вопль. Не писк, а именно вопль. То был вопль монстра, в котором поселилось множество монстров чуть меньших размеров. То была сирена ужаса, захлестывающая сознание трусов, подобных мне, и ввергающая их в ступор.
Вопреки тому, что две ступени отсутствовали (а расстояние между ступенями было слишком большим), я решил выбраться во что бы то ни стало.
А вопль в те жалкие мгновения нарастал.
Когда ты живешь в мире и добре и все твои страхи вызваны