Опускаю взгляд на руки, заламываю пальцы и останавливаю себя тем, что сжимаю ладони в кулаки. Я думаю о парне из Проекта, которого перемололи колеса поезда.
О мертвом парне из Проекта, который знал Би…
– Денэм?
…и меня.
– Я была там.
– Что?
Заставляю себя посмотреть Полу в глаза.
– Я была на станции, когда это случилось.
Он хмурится.
– Когда Джереми…
– Я видела, как он погиб, Пол.
Он медленно переваривает услышанное. И чем дольше тянется пауза, тем мучительней мне.
– Боже, Денэм…
– Да, – глупо отвечаю я, – это было ужасно.
На глаза наворачиваются слезы. Сдержать их не получается, несмотря на то, что я быстро вытираю веки.
Пол вскакивает и пересекает кабинет. Слышен тихий звук воды, льющийся из установленного в углу кулера. Секундой позже Пол сует мне в руку бумажный стаканчик. Я беру воду, избегая его взгляда.
Он садится на свое место.
– Почему ты не рассказала мне об этом?
– Потому что это ничего не изменило бы.
– Тогда что это меняет сейчас?
Я ставлю стаканчик на стол. Не могу сделать ни глотка – горло сдавило.
– Перед смертью он кое-что сказал.
– Тебе?
– Вроде как… всем. Я была рядом.
– Что он сказал? – помедлив, спрашивает Пол.
– «Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее…» – Жутко слышать эти слова, произнесенные собственным голосом. От них муторно на душе, хотя в случившемся моей вины нет.
Пол на короткий миг прикрывает глаза, тоже ощущая их гнет.
– Это цитата из Библии. Как думаешь, где Джереми ее услышал?
– Денэм…
Я подаюсь вперед:
– Ты должен был сказать мне, что копаешь под них, тогда бы я призналась тебе в этом раньше.
– Во-первых, я оказывал услугу другу. Такую услугу, которая требовала большой осторожности, – резко отвечает Пол. – А во-вторых, Денэм, я много чего тебе не говорю. Часть историй требует исключительной осторожности и секретности. Ты узнаешь то, что тебе нужно знать, в положенное для тебя время.
– Ты должен еще раз взяться за это дело.
– Это ни к чему.
– Но я только что сказала тебе…
– Давай я тебе кое-что объясню, – прерывает меня Пол. – Джереми был болен. Этот паренек рос на моих глазах, и если он не боролся с собой, то боролся с отцом. Артур приложил все усилия для того, чтобы его сын жил – и я его понимаю, – но тем самым разрушил их отношения. Как только Джереми исполнилось восемнадцать, его и след простыл. Объявлялся только за деньгами. Я все это наблюдал собственными глазами. После смерти бабушки Джереми получил наследство – двадцать пять тысяч. Артур слышал о нем в последний раз, когда тот присоединился к Проекту.
– А что потом?
– Судя по