В середине сентября ударил первый заморозок, как-то неожиданно. Я думал, тут сентябрь – это еще один летний месяц, а оно вон как пошло. Или просто год такой? Изучаем материальную часть путем протирки брони соляркой. Так-то машины чистые, но чуток запылились, непорядок. Вдруг крик, суета… старлей наш пожаловал. Даже не пожаловал, а прискакал: «Я вам вчера приказывал воду в радиаторы залить! Залили?» В ответ тишина и готовность слушать дальше. «Я вас еще раз человеческим языком спрашиваю – воду залили в технику?! Чего молчите? Черновалюк, твою бабушку! Кто организовывал заливку воды в радиаторы?» И тишина в ответ, никто не готов докладывать, что забыли или забили. Ну не сошлись звезды, не судьба. «Ребята, просто скажите, что не заливали, вам ничего не будет» – Завгородний решил нас подтолкнуть на признание. Ну да, не залили по ряду причин. Завгородний резко остыл: «Слава богу, и не надо было. Ночью захолодало, могли радиаторы попортить». Дык, в ПВО служим, «Погоди Выполнять, Отменят».
Секретарь комсомольской организации позвал меня к себе прямо после утреннего развода, и опять по телефону. Блин, а я так хотел изучать материальную часть боевой машины. Кстати, комплекс пока секретный, нам всем по окончании службы в армии обещают ограничения по выезду за границу на три года. Особо никто не расстроился почему-то, видимо народ не планировал посещать Мальдивы и Кубу в ближайшей перспективе. Вызвали, надо идти, вдруг что интересное расскажут.
В кабинете Прокопенко сидел товарищ в капитанских погонах с черными артиллерийскими петлицами, как у большинства местных служивых.
– Милославский, с тобой хотят пообщаться из комитета госбезопасности, ну да тебе не привыкать общаться с органами. А я пока пойду по делам, чтоб не мешать. Знакомься, капитан Онегин.
Глава 7. Разговор
Когда дверь за главным комсомольцем части закрылась, Петр широко улыбнулся:
– Ну здравствуй, рядовой Милославский. Вот ты какой стал.
– Здравия желаю, товарищ капитан! Категорически раз знакомству.
Онегин замолчал, ненадолго задумался. Жорка еще подрос, стал форменным бугаем, только стройный пока по возрасту. Но это пройдет, заматереет, шкафом станет, видно по нему уже сейчас. В глазах пропала озорная подростковая смешинка и веселость, осталась наглость и бесшабашность, которых и раньше было завались. Монстр как есть, точнее хищный котяра, которому мало задушить, сначала дай поиграться