Лишь к середине ночи окончательно становится ясно, что разладилась система контроля за критически важными параметрами – подавляющее большинство срабатываний оказывается ложными. Ничего не горит, не теряется воздух через повреждения обшивки, законсервированные агрегаты исправно пробуждаются, ворочаются в допустимых параметрах и снова замирают в небытие. Ходовая машина безропотно несёт нас через тернии к звёздам. В общем, ничего по-настоящему страшного. Доисторическая рухлядь вполне справляется с непростой ролью космического корабля. Арахна же все это время пребывает в ходовой рубке, не высовывая оттуда и носа, видимо, всерьёз озаботившись моим психическим состоянием. Её истеричные запросы по телекому, я нагло игнорирую, предоставив возможность со вкусом поволноваться – пугающая информация об отказах на главный пульт сыпалась исправно.
Систему контроля живучести, как и много чего до неё, приходится с сожалением отключить – сгорел один из блоков управления, а разобраться, что в нём конкретно «полетело», не представляется возможным. По архивам – на складе числится один запасной, но с наскока найти в том хаосе, что творится на стеллажах, робот-ремонтник не смог. Возможно, при погрузке перепутали маркировку на упаковке или банально положили не в тот сектор. Что для туповатого механического «помощника» стало непреодолимой преградой. Элементарную логистическую задачу типа – пойди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что, он благополучно провалил. Теперь придётся всё делать самому. В суетной беготне по отсекам пропускаю отбой. И когда к середине ночного периода ситуация перестаёт казаться опасной, я опять заваливаюсь отсыпаться в кучу ветоши прямо на рабочем месте. Засыпая, вспоминаю о непроверенных крысоловках и ожидающем аутодафе мицелии. А снится мне проклятая тишина…
…
– Ну-ка, давай вылазь, – меня опять тянут за ноги, выдёргивая из сна словно морковку из грядки, – Ишь, понравилось ночью спать под чужой кроватью…
Я ошалело озираюсь, ещё не отойдя от сладких чар Морфея. Но… Что это было? Космос, корабль, одиночество… Такое ощущение, что сон в таинственной дыре как-то связан с утерянной памятью. Правда, ещё требуется разобраться – что из воспринятого есть воспоминания, а что лишь вычурные выверты спящего, и при том не совсем адекватного, мозга.
– Ты чего под моей кроватью устроился? – Кэп снова нависает надо мною всей своей массой. Совсем немаленькой, кстати.
– Да, ладно тебе, – за меня вступается