Остальными пришедшими были Мимси Фридман (она пишет статьи о моде в «Харперс базар»), Дуглас Лоттс, который покинул агентство ради поступления в университет и до сих пор преподает в колледже в Нью-Джерси, и Дон Бутби – она может похвастаться влиятельными родственниками, не без помощи которых добилась успеха в сфере связей с общественностью.
Майор заправляла всем процессом. Нас уже ждали многочисленные картонные коробки, по которым мы должны были разложить вещи Эдди, и пицца. «Церемонии, подобные этой, – те, что предназначены для умерших, – это единственные настоящие обряды, которые еще проводятся в нашей среде, – заявила она. – Рождение детей – а их сейчас рожают все меньше – запланировано заранее. Наследственные болезни учтены, пол ребенка выбран, место и время родов определены. Свадьбы – в нашем веке это всего лишь публичное заявление об изменении статуса, социальное мероприятие. Но смерть… смерть, мои дорогие, всегда застает врасплох и всегда означает безвозвратную перемену в ткани бытия». Майор Барбара пишет длинные, высоко оцениваемые критиками фэнтезийные романы, и это чувствуется.
Мы разобрали значительную часть вещей Эдди Аккерса: одежду рассовали по полиэтиленовым мешкам для Армии спасения; кухонные принадлежности, клюшки для гольфа и удочки для ловли форели упаковали в коробки, чтобы отправить их по почте его сестре; журналы с названиями вроде «Пожирательницы мужчин», в которых на девушках были только тигриные или львиные маски и больше ничего, убрали с глаз долой. Кто бы мог подумать, что старина Аккерс увлекается подобными вещами.
За работой мы много говорили о нашем старом боссе, легендарном деспоте Баде ван Брунте.
– Сатана во фланелевой рубашке от братьев Брукс, – сказала Майор.
– С серной вонью, едва замаскированной перегаром и одеколоном «Виталис», – добавил кто-то.
Когда я думал о ван Брунте, то видел вместо его круглой, красной, лысой головы тыкву с вырезанными в ней глазами и ртом, освещенную изнутри багровым пламенем свечи. Это видение заставило меня пойти в ванную и проглотить половину таблетки перкоцета. На пару часов все вокруг приобрело теплое, приятное свечение.
Об Эдди Аккерсе мы почти совсем не вспоминали.
– Бедняга Эдди, – заметил кто-то, когда мы практически закончили разбирать его пожитки. – Какая пустая была жизнь.
– Он выдержал то ли десять, то ли пятнадцать лет в «Летучем голландце», а когда ван Брунт наконец отправился в ад, занял его место. Думаю, он считал, что за это можно было продать душу, – произнес Джей Гласс.
– Он приходился ван Брунту каким-то дальним родственником. Племянником жены, что ли, – сказал я.
– А не пора ли нам переместиться куда-нибудь? – предложила Майор.
– И