Я совсем ушла в свои мысли, и почти не слышала последних слов.
«Почему Росси, а не Россия? Какая барыня? Неужели я погибла в своём мире и попала в чужой? Тело? Моё ли это тело? Нет, раз женщина называет меня Валери, значит я в чужом теле, тогда где хозяйка?» – я резко оглянулась, будто бы та могла стоять рядом, охнула от боли и повалилась обратно в траву.
– А я говорила, барыня, что не стоит одной идти к этому варвару, вон оно что получилось-то, ну, живы остались и уже хорошо, – вновь ворвался заботливо-постанывающий голос старушки.
– Да, не стоило, – мои мысли вернулись к утренней встрече с Максимом, на глаза навернулись слёзы, я проглотила рвущийся крик и зажмурилась, так мне стало жалко себя.
– Телегу не нашёл, крестьяне последнюю в поле забрали, – в нашу сторону нёсся огромный детина, размахивая руками. – Сено заготавливают, уф-ф, – попытался отдышаться тот, сложившись пополам, золотые кудри встретились с зелёной травой.
– Ха, как же забрали, да спрятали они её, лишь бы этот двухметровый балбес хозяйку обратно подольше не привозил, – за спиной, в области шеи раздался тихий смеющийся голос.
«Только не кричать, только не кричать», – как мантру повторяла про себя, округлив глаза. Похоже, ни прибежавший Прошка, ни заботливая бабушка-наседка не услышали того голоса, что вытащил меня из тьмы.
– Барыня, вы уж не обессудьте, что мне придётся нести ваше тело… вас на руках, – парень мялся возле меня, поглядывая на бабульку. – Не отправляйте к столбу на порку, если вдруг моя рука заденет ваше плечо или…
– Остолоп! Хватит плакаться на судьбу, не видишь – госпоже Валери плохо, ранена она, пошевелиться нормально не может. А если и отправит на порку, то так тому и быть, не привыкать тебе поди… Сколько раз там был? – морщинистые руки завязали платок, на моей спине, чтобы не упал.
– Последний раз уж очень больно было, вас-то матушка никогда не порют, – парень отхватил от женщины увесистый подзатыльник, почесал спину и, наконец, поднял меня на руки.
Глава 3. Что опять произошло с моей самой любимой пациенткой?
Два больших глаза с вертикальными зрачками следили за происходящим на поляне издалека с опушки леса. Листва густых крон и спутанных между собой кустов хорошо скрывали его присутствие. Пусть до лакомой девицы было саженей сорок, но большие, подрагивающие уши всё прекрасно слышали. Существо злилось, как не вовремя мимо проходил этот мохнатый варвар. Он ещё отомстит и ему, и всей деревне. И уж точно поимеет, а потом разорвёт эту слабую гордячку, что посмела ему отказать! И эту старуху разорвёт, и дурака Прошку, что так бережно прижимает к себе нежное, белое тело хозяйки, укутанное в цветастый платок. Как ему хотелось забрать свою добычу обратно, накрутить эти длинные распущенные густые волосы на кулак и впиться в тонкое, трепещущее горло.
Он долго, не двигаясь, смотрел вслед удаляющейся троице.