Я поняла, что он имеет в виду статьи для вымышленного журнала. Мне нравилось представлять, что я работаю журналисткой и приношу свои работы на справедливый суд главного редактора. Им, конечно, был Богданов. Он относился к своей «работе» очень серьезно, внимательно читал статьи, и порой даже разносил их в пух и прах. Сначала я обижалась, но потом поняла, что, только научившись достойно принимать критику, смогу в будущем добиться успеха.
– Держи, – решилась я, доставая из кармана сложенный в четыре раза тетрадный лист, – это о бездомных животных.
Андрей расправил бумагу и принялся читать, а я наблюдала за ним, поудобнее устроившись на ветке. Когда Богданов был чем-то увлечен, его лицо становилось очень выразительным, почти скульптурным.
– Здорово! – сказал он, и я не захлопала в ладоши лишь из страха свалиться с дерева, – только не хватает конкретики.
– Ну вот, – буркнула я.
– Нет, серьезно, мне нравится статья, – Андрей передал мне тетрадный лист, – просто хорошо было бы добавить реальную историю о том, как действуют приюты для животных, какие люди там работают. Что-то в этом духе.
– Может, когда-нибудь мне на голову свалится руководитель приюта для животных, – усмехнулась я, – и я возьму у него интервью.
– Или…ты можешь пойти в библиотеку…
– И искать нужную информацию до конца своих дней.
Мы рассмеялись.
– Слушай, – прищурился Богданов, – а пойдем ко мне в гости? Мама твой любимый пирог испекла.
Я грустно улыбнулась. Пироги теперь всегда будут напоминать мне бабушку, которая умерла чуть больше года назад. Она всю жизнь была доброй и скромной, и ушла также тихо, во сне. Больше не было привычных поездок на дачу, и с двоюродными сестрами я теперь общалась редко. Моим единственным настоящим другом стал Богданов.
– Пойдем, – согласилась я, спрыгивая с нижней ветки, – кто последний до того дерева – тот тухлое яйцо!
* * *
Войдя в комнату Богданова, я невольно подумала, что обозналась: всегда аккуратно убранная, сейчас она представляла собой настоящую катастрофу – даже у меня никогда не было такого бардака.
– Дашка, не бойся, проходи. Это всего лишь корабль.
Корабль? Я внимательнее присмотрелась к груде всевозможных вещиц на полу. Действительно, в центре расстеленных тут и там газет стояла лодка длиной от кончиков пальцев рук до локтя. Заинтересованная, я тут же уселась на корточки между двумя журналами «Моделист-конструктор» и потянулась к ней.
– Эй! – предостерегающе шикнул Богданов, – осторожнее! Ты как слон в посудной лавке!
– Сам ты слон, – парировала я, – что, нельзя даже посмотреть?
– Посмотреть-то, как раз можно, но тебе ведь непременно нужно все потрогать!
– Ладно тебе, – я кончиком пальца провела по корпусу, – я осторожно. Это будет парусник, да?
– Нет уж, – фыркнул Богданов, – ракетный катер.
– Раке-е-тный, –