Он говорил, не умолкая, по пути к гостиной, к которой вел один из коротких темных коридоров. Стас шел следом за ним. Гуров и Тишка замыкали процессию.
Поначалу Льву показалось, что он попал в комнату, где проживали любители садо-мазо. В отличие от светлой прихожей гостиная напоминала адский котел, переделанный под помещение. Обои здесь были черными. Мебель тоже. И даже абажур настольной лампы имел угольный цвет. Но все остальное, включая тяжелые шторы на окнах, диван и ковер на полу, было темно-красного цвета.
Увидев гостиную, Гуров решил, что он чего-то не понимает в современных интерьерах. Каждое жилище, которое ему довелось посетить, так или иначе отличалось от другого. Но разница не слишком бросалась в глаза. Встречалась, правда, совсем убойная отделка квартиры. В одной из таких Гурова встретили настоящие копья и вигвам, упиравшийся верхушкой в потолок. Хозяева оказались людьми, увлеченными жизнью и бытом индейцев, вот и позволили себе подобное. В другом доме вообще не было мебели, и семья, которая там жила, спала на вьетнамских циновках. При этом кроме холодильника, ноутбука и микроволновки в комнатах не было ни стульев, ни шкафа. Тоже те еще ощущения после увиденного.
Но Тихомиров переплюнул всех.
Стас присвистнул. Олег щелкнул выключателем, комнату залил электрический свет, и все вокруг сразу преобразилось. Никакой цветовой агрессии – просто неординарный подход к обстановке собственной квартиры. И глаз не режет, и ковер не такой уж и кроваво-красный.
– Присаживайтесь, – указал на диван Тихомиров. – А я подвигаюсь немного. Мне что-то не сидится.
Стас послушно опустился на диван.
– Что тебе жена сказала, Олег? – спросил Стас.
Тихомиров, который принялся мерить шагами комнату, мельком взглянул на Крячко.
– Что не видела Андрея с утра четверга. Я спрошу, можно?
– Все, что хочешь, – разрешил Стас.
– Ты, значит, работаешь в полиции?
Стас и Лев переглянулись.
– Ну, я тебе об этом не говорил, – пожал плечами Крячко.
– Как тесен мир… – пробормотал Тихомиров.
Эту фразу Гуров уже слышал. Похоже, она была любимой у Олега Анатольевича.
– Ты так и будешь бегать туда-обратно? – поинтересовался Крячко.
Тихомиров остановился и оперся руками о письменный стол, который тоже был черным.
– Что же теперь делать? Что же делать?
Он растерянно переводил взгляд с Гурова на Крячко. «Совершенно потерялся, – решил Лев. – Вон как его вышибло-то. Сына, похоже, любит очень сильно, несмотря ни на что».
– Сядьте, – скомандовал Гуров, указав подбородком на стул.
Приказной