Дэниел никогда не знал своих биологических родителей. Он вырос, кочуя из одной приемной семьи в другую, так что вряд ли кто-то дышал ему в затылок. У нас была только моя мать, и, следует отдать ей должное, примерно через год она перестала давить на меня, лишь время от времени поднимая эту тему, чтобы испытать мое терпение.
– Так что же именно случилось с Оливией Кэмпбелл? – спросила я, чтобы сменить тему.
Мать внезапно помрачнела и на миг закрыла глаза.
– Это ужасно, правда? Она ведь была твоего возраста.
Если я правильно помнила, Оливия была на пять месяцев меня старше. В седьмом классе, за год до того, как все изменилось, она отмечала свой день рождения на местном роликовом катке. Во время катания пар Джимми Клей пригласил ее покататься вместе с ним. Позже она рассказывала нам, что его рука была жутко липкой, и он постоянно вытирал ее о джинсы, когда они кружили под песню «Я хочу, чтобы это было так» группы «Backstreet Boys».
– Откуда тебе известно, что она умерла?
– Прочла в «Фейсбуке».
– А как ты вышла на эту запись?
– Бет Норрис прислала мне сообщение. Она вспомнила, что вы с Оливией были одноклассницами. Сказала, что ее дочь Лесли окончила школу в том же году, что и ты. Ты ее помнишь?
В моем выпуске было 119 учащихся. Имя Лесли Норрис мне ничего не говорило.
– Бет дружит с матерью Оливии в «Фейсбуке». Кстати, про «Фейсбук», я бы очень хотела, чтобы ты завела там себе страничку. Я хочу отметить тебя на старых фотографиях, которые загружаю.
– Мама, мы уже это обсуждали. Из-за моей работы…
– Да, да. Тебе нужна конфиденциальность, потому что ты работаешь с группой детей, которые будут пытаться подружиться с тобой или узнать о твоей личной жизни. Я понимаю.
Эту причину я называла всегда, когда меня спрашивали, и хотя какая-то доля истины в ней определенно была, истинная причина заключалась в том, что я не хотела засвечиваться в социальных сетях. Стоит это сделать, как люди попытаются установить с вами связь. Не только коллеги и семья, но и знакомые. Старые друзья. Друзья, которых вы, возможно, сто лет не видели и с которыми не общались годами. Друзья, которые могут напомнить вам обо всех ужасных вещах, которые вы когда-то совершили.
– Мама, расскажи мне про Оливию. Когда это произошло?
Она взяла свой «айпад» и коснулась экрана.
– Ты не знаешь, что случилось с твоими школьными ежегодниками? Я думала, они в подвале. Искала их раньше, но они как сквозь землю провалились.
– В последний раз я их видела, они были там, в каком-то ящике.
Вообще-то в последний раз я видела свои ежегодники, когда накануне отъезда в колледж тайком вытащила их из спальни и бросила в мусорные баки на улице. Прямо перед тем, как мусорщики приехали на своем грузовике. Но моей матери не нужно этого знать.
Мать кивнула, как бы сама себе, и протянула мне планшет. Не знаю, что я ожидала увидеть, но определенно не страницу матери Оливии Кэмпбелл в «Фейсбуке». Моим глазам предстало довольно краткое обновление статуса, сделанное пять дней назад. Мать Оливии писала,