– И я обещаю, что умрешь ты безболезненно и сладко. И я тебя даже поцелую…
– Эй, ты чего, мать? – забеспокоился Васька Порох. – Какие такие поцелуйчики! Лучше давай я ему брюхо пером пощекочу. Он сразу выложит все, что знает!
Прохору стало по-настоящему страшно, и он принялся лихорадочно раздумывать. Что бы сделал в такой ситуации хитроумный герой одной из приключенческих повестей господина Державина-Клеопатрова? Наверняка исхитрился бы скинуть путы и при помощи восточных единоборств сразить всех бандитов, которые находятся вокруг.
Только жаль, что он не хитроумный герой детективной повести! Потому как путы были затянуты на совесть и освободиться от них не имелось ни малейшей возможности. Да и стул был прикреплен к полу, да так, что оторвать его мог разве что слон. Прохор осторожно посмотрел на потолок – кажется, вполне себе хлипкий, через щели между досками даже просвечивал бледный чухонский рассвет. Но ведь до потолка надо еще добраться, а сделать это у него не было ни малейшей возможности!
– Уйти у тебя нет ни малейшей возможности! – подтвердила Эльвира. – И думаю, тебе это ясно, милок. Так что рассказывай, что известно, иначе…
Понимая, что это его шанс, Прохор промычал, давая знак, что готов заключить сделку. Эльвира качнула увенчанной огромной шляпой головкой, и Васька Порох снял тряпку, которой был завязан рот Курицына. Молодой человек выплюнул на пол гадкую, пропитанную машинным маслом губку.
От его внимания не ускользнуло, что грозный фартовый, на совести которого было не меньше дюжины смертоубийств, во всем подчинялся рыжеволосой соблазнительнице. Значит, влюблен в нее по уши и ведет себя как глупый щенок, разве что хвостом не виляет. В этот момент неподалеку раздалось короткое гавканье, впрочем, тотчас прекратившееся. Прохор глубоко вздохнул, чувствуя в глотке противный привкус машинного масла.
– Ну, говори! – произнесла дамочка, глядя на него с ухмылкой. – Кто тебя подослал?
Обычно в романах господина Державина-Клеопатрова использовался в таких случаях незамысловатый прием, всегда, однако, работавший.
– Полиции все известно! – сказал как можно авторитетнее Прохор. – Вы что, думаете, что ваши планы так просто осуществятся? Я же сказал тебе, Эльвира, что за твоим петербургским домом следили! И за этим притоном тоже! Так что игра окончена!
Было очевидно, что Эльвира – лишь пешка в какой-то преступной шахматной партии. И игроком был далеко не Васька Порох – да, парень он горячий, не без царя в голове, но речь в данном случае идет не об ограблении банка или налете на поезд. Прохору не давала покоя история с компрометирующими фотографиями и шантажом, а также с попыткой выведать военные секреты. Он уже не сомневался, что и Васька Порох, и Эльвира – звенья одной цепи криминального замысла. Только вот чьего?
Васька Порох крякнул, Эльвира прищурила прелестные глазки