Оказались среди программок и те, что уже начали выцветать, а пара из них так и вовсе была едва ли не старше самой Эстеллы. Наверное, для родителей они и впрямь были ценными, а вот ей нестерпимо захотелось поступить с ними так же, как несколькими минутами ранее с письмом. Помешала замеченная в последний момент на дне ящика серебристая пластинка-кулон с выгравированным на ней скрипичным ключом и надписью «Музыкальный театр «Инкансо»». Тот самый, куда родители ходили в день ее рождения.
Эстелла сжала пластинку между пальцами, некоторое время вглядывалась в каждый завиток рисунка и надписи.
«И что ты тут рассмотреть пытаешься?» – спросил занудный внутренний голос, напоминающий карканье Гаруша.
Ответить было нечего, так что Эстелла повесила пластинку на шею и открыла следующий ящик. Вернее, попыталась открыть, однако он оказался запертым. Пришлось дернуть изо всех сил, и еще раз, но замок лишь жалобно щелкнул, не желая подпускать к секретам, которые хранил.
За спиной послышался шелест крыльев, и Гаруш уселся на комод. Издал вопросительно-любопытствующее «Кар?» От такого пристального наблюдения стало не по себе, словно она и впрямь пыталась сунуть нос, куда не следует.
Раньше – не следовало, и это была чистая правда. Теперь же ее это напрямую касалось, так что немой укор птицы не подействовал.
– Не хочешь помочь? – пожалуй, прозвучало чересчур нагло, по крайней мере на взгляд Гаруша, который взмахнул крыльями так, что едва не отвесил пощечину. От неожиданности Эстелла даже вскрикнуть не догадалась, только машинально отмахнулась от ворона. Пробурчала недовольно: – Ладно, сама справлюсь.
«С закрытым ящиком-то, может, и справлюсь», – она огляделась в поисках мало-мальски подходящего на роль отмычки предмета, встретилась взглядом со сверкающими янтарем глазами Гаруша, внутренне сжалась. – «А вот как справиться с тобой – это проблема посерьезнее».
Совсем ручной, тактичный и все понимающий ворон. Был. При родителях. А вот Эстеллу постоянно норовил ущипнуть, стоило им отвернуться. Они лишь посмеивались на ее жалобы.
Теперь стало совсем не смешно.
Еще раз, на всякий случай, дернув ящик на себя, Эстелла сняла любимую, серебряную с бирюзовыми цветами, заколку. Повертела в руках, примерила к замку. Будет очень обидно, если сломается, а сломается наверняка, слишком хрупкая застежка. Но не попробовать она не могла.
– Так не получится.
Не