Внезапно Альберт посерьёзнел и немного подался вперёд в кресле:
– Мира… мне искренне жаль Грега. Знаю, он был для тебя больше, чем продавец и наставник. И желание выразить тебе своё глубокое сочувствие по поводу случившейся с ним трагедии было одной из целей моего приезда. Я знаю, каково это – безвозвратно терять на своих же глазах горячо любимых людей.
Это были безумно трогательные слова, от которых наворачивались слёзы. Но в тот момент я решила не поддаваться жалости к самой себе и сдержала порыв броситься в крепкие отцовские объятия. Я ведь ещё не выяснила главного. И, кажется, настало наиболее подходящее время.
– Раз ты сам заговорил о Греге… меня как раз мучит один вопрос. Не сочти это обвинением в свой адрес, но… Почему ты допустил, чтобы он погиб?
Альберт глубоко вздохнул:
– Я знал, что ты спросишь что-нибудь в этом роде. И откровенно говоря, мне нечего сказать. Я даже не подозревал, что Грега собираются ликвидировать.
Видя мой недоверчивый взгляд, он продолжил:
– Как и многие другие продавцы чувств, Грег действительно находился на учёте у Служб. При чём, кто-то слил его совсем недавно. Но за ним вели скорее пассивное наблюдение. Конечно, всю информацию о его встречах с тобой я тщательно отслеживал и подчищал, но это стало дополнительной причиной, по которой я решил ускорить процесс твоего побега из столицы. Боялся, что не сумею уследить или со мной самим что-то произойдёт, и ты лишишься защиты… А в ликвидации Грега для Департамента не было особого смысла. По крайней мере, сейчас. Наоборот, через наблюдение за ним и некоторыми другими членами СПЧ удобно было контролировать изменения в деятельности Союза, пополнять базу сведений. Вот если бы в сообществе эмпатов наметилась подготовка к реальному теракту или какой-нибудь массовый бунт, тут бы Службы среагировали незамедлительно, направив всю свою силу на молниеносное подавление малейших беспорядков. Но это была бы более масштабная миссия по зачистке, а не подрыв одной-единственной машины.
– Наказали бы всех причастных, – выразила я догадку. – И при этом, как всегда, пострадали бы и невинные люди.
– Несомненно.
– Но если Службам смерть Грега была невыгодна, тогда…?
– Тогда виновных следует искать внутри.
Я вздохнула:
– Я думаю об этом уже два месяца. Но ни разу не слышала, чтобы у Грега были враги здесь. Не понимаю… Зачем кому-то из эмпатов хотеть его смерти?
– Мотивы могли быть самые разные, Мира. Кто-то ведь донёс о нём Службам, а это точно были не друзья. Как среди але́ксов есть оборотни, помогающие эмпатам, так и наоборот. Продажных душ и здесь, увы, хватает. Мало ли кому он перешёл дорогу, – пожал плечами Альберт. – Вряд ли за столь короткий срок ты смогла узнать всю подноготную его отношений с сотнями других «союзников», клиентов и обычных людей.