– Что они делают, Лар?
– Кушают, видимо была удачная охота. Можно напасть прямо сейчас, пока они заняты.
– Нет, дадим им покушать, после еды часть сразу ляжет спать, а сражаться с набитым животом им будет тяжелее, – отмел я его предложение. – Отступаем назад и ждем пару часов, пока они не наедятся, – дал окончательный приказ.
Мы отошли на несколько сот метров. Я позволил воинам слегка перекусить, пока мы все отсиживались в кустах. Через два часа снова послал Лара в разведку. Вернулся он быстро с сияющим лицом:
– Макс Са, как всегда прав. Почти все воины лежат, только некоторые еще ходят и кушают.
У дикарей, особенно у кочующих и зависящих от удачной охоты, есть качество, которое нам на руку. Поголодав несколько дней, они съедают за раз колоссальное количество мяса. В двадцать первом веке, от такое количества съеденного мяса каждый второй попадал бы в реанимацию с кишечной непроходимостью. Но у дикарей кишечники работали как безотказный механизм, переваривая все подряд.
– Гау, мы сейчас подойдем к их стоянке и пусть лучники заранее выберут себе цели. Стрелять по моей команде. Когда дикари побегут на нас, лучники должны стрелять сколько могут. Лар, – обратился ко второму, – твои копейщики метнут дротики сколько успеют и выстроятся в две шеренги, встречая их копьями. А лучники, отойдя вон к тем кустам, будут стрелять врагу в спину.
Оба кивнули и повторно довели задачи до своих подчиненных, хотя они прекрасно меня слышали.
Вперед мы продвигались очень осторожно, прячась за группами кустов. Хижины черные не ставили, они были в походе или просто занимались охотой: ни единого ребенка или женщины среди спящих на траве тел не было. Кустарники заканчивались в тридцати метрах от толпы спящих дикарей, только трое слонялись между спящими, жуя на ходу.
– Гау, скажи своим, чтобы по три человека стреляли именно в тех, кто ходит. Когда будут готовы – скажи.
Через минуту Гау прошептал прямо в ухо:
– Готовы, Макс Са.
– Огонь, шепотом отдал я команду и одиннадцать стрел разрезали воздух, неся смерть в острых наконечниках. Двое находившихся ближе лицом к нам, упали беззвучно и быстро, третьему одна стрела попала в бедро и одна в спину. Он заорал словно кабан, которого режут тупым ножом. Часть дикарей вскочила сразу, некоторые поднимались с недоуменными лицами. Дальше прятаться не было смысла:
– Лучники, стреляйте, копейщики – кидайте дротики и стройтесь в две шеренги, – с этими словами я вскинул лук с отравленной стрелой и пустил ее в сторону огромного двухметрового гиганта, который уже начинал бег в нашу сторону. Даже с отравленной стрелой в груди он пробежал метров двадцать, прежде чем упал. Лучники успели выстрелить трижды и копейщики кинуть по дротику, прежде чем расстояние сократилось до рукопашной.
На земле валялось много тел, но основная масса была уже в пяти метрах, когда