– Мне нравится, – киваю я, но чувствую, что не до конца получил желаемое удовлетворение.
– Пока никто не поразил, да?
– Инга отлично выступила. И мне нравится творчество Людовико.
– Я его обожаю. И Ингу тоже. – Она смотрит на фотоаппарат, висящий у меня на груди. – Ничего не снял?
– Только зрителей во время первого выступления.
– Еще сделаешь отличные фото, я уверена, – кивает она.
– Надеюсь.
На лед для разминки приглашается следующая шестерка участниц. Я достаю телефон и проверяю игровой чат. Пусто. under_the_mask не заходил с момента нашего последнего разговора. Возможно, он снова перестанет со мной говорить. После того, как он назвал возобновление нашего общения ошибкой, я этого даже жду. Мне не нужно переживать о том, что он не ответит. Но я все равно раз за разом провожу эту жестокую аналогию с моими родителями и никак не могу успокоиться.
Первые четыре выступления выглядят совершенно блекло: несложные двойные прыжки и неудачные тройные, плохо подобранная музыка и непопадание в образ. Я даже начинаю терять интерес к происходящему, но тут выходит следующая участница.
Когда она появляется на льду, все зрители затихают. Я замечаю, как Лунара вжимается в спинку сидения и как напрягается сидящий рядом мужчина. Женщина позади меня, держащая паучью лилию, издает тяжелый вздох и шепотом произносит: «Держись, девочка». На экране появляется информация о фигуристке: Диана Алаева, 20 лет. Музыка: Luke Howard «Open».
У нее темные волосы, кончики которых окрашены в ярко-бордовый цвет. Они стянуты в невысокий аккуратный хвост. Простое черное платье из бархата без блесток и пайеток выделяет ее среди остальных участниц. Встав в начальную позу, она запрокидывает голову, устремляя взгляд к небу. Ее руки в коротких перчатках безвольно свисают вдоль бедер. Когда начинает играть музыка, она моментально вживается в образ: испуганно оглядывается по сторонам, точно ищет кого-то в собравшейся толпе. Протягивает руку так, будто у нее есть невидимый партнер, которого нужно учить кататься. Конечно, я замечаю идеально выполненные прыжки и изящные вращения, но не могу избавиться от тревожного напряжения во всем теле. Ее программа похожа на драматическую театральную постановку. В конце она снова мимолетом осматривает людей, сидящих на трибунах, а затем переводит взгляд на протянутые перед собой пустые ладони. Ее глаза наполняются печалью от осознания, что рядом никого нет. Она потеряла того, с кем каталась – ее невидимый партнер исчез. Диана обессиленно падает на колени и снова запрокидывает голову. По ее бледным щекам текут слезы. Когда через всю арену на лед летят красные лилии, я хочу броситься вслед за ними. Но вместо этого делаю фотографии: лежащих на льду цветов, согнувшейся пополам от рыданий девушки и ее ладони, по-прежнему устремленной в бесконечную пустоту.
Опомнившись, я поворачиваюсь к неподвижно сидящей Лунаре и замечаю, что она тоже плачет. Лилии продолжают падать к ногам фигуристки, которая уже встала, чтобы сделать поклон.