Мужчины дружно высыпали на улицу и замерли, удивленно осматриваясь. Наверное, именно таким и должен быть административный район любого города. Просторные улицы, гораздо шире тех проулков, что были и в синем, и в черном секторах, просторные дома, пусть и из того же вездесущего полимерного бетона, но с аккуратными клумбами и даже небольшими деревьями возле подъездов – все в этом месте кричало о превосходстве его обитателей перед остальными колонистами. А ведь строилось все это в самом начале существования колонии, когда представления о внешнем мире были весьма и весьма размытыми. Денису, привыкшему к простой и незамысловатой жизни социальных низов, было некомфортно среди этой кичливой роскоши. А еще тут ощутимо пахло гарью.
– Пойдемте быстрее, может быть, успеем! – Молодой субтильный мужчина с довольно длинными и сильно растрепанными волосами, одетый в ослепительно белый костюм, призывно взмахнул рукой и первым поспешил к месту происшествия.
Группа из десятка рабочих молча двинулась следом. Денис старался больше не вертеть головой, не рассматривать с плохо скрываемой ненавистью архитектуру местных домов и убранство тротуаров. Его не покидала мысль, что лететь шесть тысяч лет на другую планету ради очередной социальной сегрегации и эксплуатации рабочих было глупостью – самой большой, какую можно представить. Он искренне считал подобный уклад общества самой страшной болезнью человечества и никак не мог понять, ради чего нужно было распространять эту заразу за пределы старушки Земли.
Несколько перекрестков – и группу невольных спасателей окутали едкие клубы дыма. А прямо перед ними открылся довольно большой завал из пластиковых панелей, поваленных декоративных деревьев, судя по зеленому цвету листьев, явно выращенных из земных семян, и комьев земли. Огня почти не было, пластик, который колония вырабатывала для своих нужд, был материалом негорючим, но даже без пламени зрелище было ужасающим.
– Что тут было? – спросил кто-то из рабочих.
– Это были медицинские корпуса. – Длинноволосый на секунду замялся. – Перинатальный и детская соматика. Мы подозреваем, что выживших там нет, но заливать не стали. Вдруг…
– Подожди. – Денис ухватился за услышанные слова. – Что значит «детский»?
– Давайте оставим расспросы на потом. Сейчас нужно разобрать завалы. Скоро вам на помощь приедут еще несколько бригад.
Завалы разбирали почти неделю. За это время успел рассеяться дым и остыли пластиковые панели в центре завала, где огню было за что зацепиться и что сожрать. Ночевали тут же, под открытым небом, не замечая от усталости ни выпадавшей росы, ни опускающейся долгой ночью прохлады. Короткий, часа на четыре, сон – и снова за работу.
Денис многое отдал бы за то, чтобы не попасть в число этих ребят. Они достали из-под этих завалов почти восемь сотен тел – главным образом, детских, обожженных и раздавленных весом рухнувшего здания.