– Прекрати! – резко произнес патрульный, мальчик невольно вздрогнул и отшатнулся. – Что это?
– Свидетельство об усыновлении. Я всегда его с собой ношу, Эйсе, вот как вы, многие не верят, однажды даже порвали. Я и ношу, чтоб не подумали, чего не того.
Сержант проглядел по диагонали засаленную бумажку, потом, убедившись в ее подлинности, с явной неохотой вчитался. Выдохнул, взял под козырек.
– Твоя правда. Извини, сынок, сам понимаешь, вы ж как небо и земля, полные противоположности.
Повернулся к мужчине, тоже козырнул, но молча, и удалился ко въезду в торговый центр, на углу которого и пытал вопросами обоих.
Мальчик положил свидетельство об усыновлении обратно в карман, спохватился, переложил в другой.
– Подкладка порвалась, – объяснил он подошедшему отцу. – Иначе я б так долго не искал.
Смутился и некоторое время стоял, молча возя носком ношеного кроссовка по щербатому асфальту. Мужчина положил руку на его плечо.
– Сам как? – мальчик только кивнул в ответ, взволнованно сглотнув комок в горле. – Тогда пойдем к автобусу потихоньку.
– А как же купоны?
– Завтра сходим, как у тебя занятия кончатся. Сегодня надо передохнуть.
Мальчик не смел поднять глаз.
– Прости, пап. Я… не знаю, что на меня нашло. Не люблю мерить все эти новые рубашки, брюки, я лучше их у одноклассников в орлянку выиграю, – отец молчал, он помолчал немного и произнес другим тоном: – Думаешь, завтра этого копа не будет?
– Надеюсь.
– Я очень боюсь с тобой ругаться, правда. После того случая, как мы потеряли свидетельство, и тебя отправили за решетку. По двадцать раз на дню проверяю, а все равно… находит и… правда, пап, сколько ж можно. Давай уедем к дяде Гербу. Знаю, там все время зима и, небось, надо французский выучить, но… я смогу, правда. И главное, на нас не смотрят так, как здесь. Мы для них чужаки, со своими заморочками, и им все равно. Мне кажется, это главное.
– Что мы чужие, это точно. Здесь мы родились, сынок, ну зачем нам что-то еще?
– Ты сам знаешь, – мальчика перетряхнуло от нахлынувших воспоминаний. – Недели не проходит, как кто-то – полиция, вояки, даже ФБР, и те непременно остановят и начинут задавать вопросы. А если бумаг опять не окажется, ведь самое страшное, когда нет нужного документа. Мне опять к мистеру Джозефсону бегать, чтоб он за тебя похлопотал, а у нас денег и так негусто. Давай уже уедем, хоть на каникулы.
Сам не заметив, он прокричал последние слова. И тут же замолк, испуганно оглядываясь по сторонам. Нет, на этот раз повезло, никто из многочисленных прохожих, на новую сценку внимания не обратил.
Теплая темная рука коснулась его головы, взъерошила непослушные белокурые кудряшки.
– Так обидно, что я на тебя не похож, пап, – немного успокоившись и прижавшись щекой к руге, произнес он. – Правда,