По соседству с городом находился громаднейший лагерь, который ограждал Финикию. Поэтому воины, часто бывая в Эмесе, заходили в храм и с удовольствием взирали за священнодействиями. Благодаря этому юный жрец получил большую власть в городе, став фактическим его правителем, поскольку на его стороне находилось все войско, стоявшее неподалеку. Более того, шел слух, распространенный, видимо, бабкой юноши – Юлией Месой, что он по рождению сын Антонина. Однако какого именно Антонина, Коммода, Каракаллы или кого еще, она не уточняла, отчего все считали, то она имеет в виду последнего (то есть Каракаллу), хотя повадками и даже внешностью внук ее больше походил на Коммода.
В общем, так или иначе, но людская молва закрепила за юным жрецом имя Бассиана, в честь его предполагаемого отца. В связи с этим красавец приобрел еще большую популярность, которая сумела распространиться теперь уже не только по всему востоку, но и дошла даже до самого вечного города. В Эмес стали приезжать ораторы и писатели, восхваляя храм и великого жреца Бассиана, называя последнего будущим правителем Рима. Так оно вскоре и случилось.
…
– Перс! Перс! Варвар! – Выкрикивая эти слова, мчалась группка людей от большого цирка к южным кварталам. В такое состояние их повергло гигантское полотно, вывешенное на площади, на котором красовался молодой улыбающийся человек в странных одеждах.
Группа, не добежав до южных кварталов, заскочила в трактир у новых терм. Эти люди были далеко не первыми, кто увидел дивный портрет, ведь его привезли еще под утро. Город погрузился в сомнения.
– Точно тебе говорю: проиграли мы парфянам, оттого и чучело это сюда привезли! – Один из членов группы явно волновался, он залпом выпил кружку пива, рыгнул и пошел за следующей. – Все! Конец городу! Давно к этому шло!
– Тит, успокойся, тебе говорю! Все не так, как ты думаешь. Парфяне тут ни при чем. Это всего-навсего греки. Да, они самые, трусливые и болтливые греки. – Тита успокаивал старший товарищ, более опытный и спокойный. – И это полотно, оно, эээ, как же его…
– Что? – резко выбросил Тит.
– Да я забыл, как это называется…
– Я тебе скажу, как это называется. Мы проиграли – это называется, нас победили – это называется, мы все будем проданы в рабство – это называется, кому повезет, того убьют – это называется. Да, да, именно так: "кому повезет, того убьют – это называется". Видишь? Стихами заговорил, Марк, видишь, а? Значит, я прав!
– Реклама! – заорал Марк на весь трактир. – Вспомнил! Это реклама! Греческая реклама! Понимаешь, Тит? Им ведь скоро выступать у нас, и они хотят, чтобы о них знали заранее! Ха-ха-ха! Ну ты и дурачок, Тит!
– Как по мне, так это просто трофей, – своим мнением решил поделиться до сих пор молчавший Анней, –