сдуло с мягкого кресла партера. Я не помню, как вылетел из театра… Мама догнала меня через два квартала. Я был бледен и молчал. Так закончился мой первый визит в святилище Мельпомены. После этого я два года не мог даже слышать о театре. А мама не уставала проводить со мною душеспасительные беседы. Она внушала мне, что театр это искусство, что артисты такие же как мы люди, что у них есть такие как я дети, что старик, который меня напугал, очень хороший человек, что у него есть внук по возрасту такой же как я. Поскольку этот «старик» был читателем библиотеки, в которой работала мама, то она упросила его поговорить со мной. Однажды, когда я в очередной раз был в библиотеке и рассматривал огромный том иллюстрированных басен Крылова, ко мне подошел незнакомый человек, поздоровался, сел рядом и неожиданно спросил меня: «Ну как, здорово я тебя напугал?» Я спокойно посмотрел на него и спросил: «Дядя, разве мы с вами знакомы?» – «Еще как знакомы. Я с тобой хотел поговорить, а ты из театра сбежал». Я, озадаченный, силился вспомнить, где я мог видеть этого мужчину. Он помог мне вспомнить. «Помнишь, когда ты был в театре, я вышел на сцену и спросил: где тот мальчишка, который не слушает своих родителей?» Я вспомнил и рассмеялся: «Это были вы?» – «Конечно, я, и жду не дождусь, когда ты снова посетишь наш театр», – ответил он. Таким образом мама разрешила проблему, убрав психологический барьер, который возник между мною и желанием ходить в театр. Позже, познакомившись с артистами театра, я посмеялся над своими страхами и понял, что они такие же смертные, как и мы все, только обладающие даром перевоплощения. После этого посещение мною театра стало систематическим. Мама была «больна» театром и по её инициативе я прослушал весь его репертуар. Я уже наизусть знал тексты любимых арий и про себя нередко напевал арии Гремина, Мельника, Германа, Сусанина, Игоря, Ленского, Онегина и других героев русских опер, даже однажды, когда мне было 15 лет, пытался исполнить на школьной самодеятельности песенку Томского из оперы «Пиковая дама»: «Если б, милые девицы, вы б могли летать, как птицы, выводили бы птенцов…» Но был забракован комиссий учителей за безыдейность.
После «театрального заряда», полученного мною в детстве и юности, я стал посещать оперные спектакли везде, куда меня забрасывала военная судьба, будь то в Москве, Свердловске, Германии или Польше. Что касается привития мне любви к чтению художественной литературы, то это опять-таки заслуга мамы. Под её влиянием я прочитал всю приключенческую литературу, которая была в нашей домашней библиотеке, и перешел на классику. Мама специально приносила новинки литературы, оставляла их открытыми на интересной странице, зная, что я не пройду мимо и начну книгу читать. Но с одной из книг, которые мама принесла домой, у меня связаны неприятные воспоминания. Однажды, когда я выполнял домашнее задание, мама пришла с работы с книгой, которую она не оставила, как обычно, на столе, а прошла с нею в спальню, вернулась без неё. Меня это заинтриговало, и на другой день, оставшись дома один, я прошел в спальню родителей,
