– Мне тут нравится, – возразила я, – мне нравится, что тут есть на что отвлечься.
– Это все мое пастушье прошлое, – пожала плечами Бонни, – не вижу в траве ничего необычного. Трава и трава. Я вообще не про нее говорила. Смотри, вон там…
– Белые камни?
Растрескавшиеся от времени глыбы белого песчаника чья-то мощная рука расставила по кругу. Очередь огибала их по широкой дуге. Никто бы не признался, но было в них что-то зловещее.
Они были неправильной формы: над ними веками работали дождь и ветер. Я не понимала, чего такого замечательного Бонни в них нашла. Камни и камни. Стоят кучкой, как хмурые вояки, будто пойдут сейчас строем войной на гору-великана, в которой им не победить… Очень сомневаюсь, что у Бонни такие же ассоциации.
Закат окрашивал их в красный цвет.
– Ты чувствуешь эту мощь? – спросила Бонни, вся, от кончика мышиного носика до мысков казенных туфель, вытянувшись в струнку.
Клюв Каркары тоже был обращен в сторону… кажется, такие группы камней называют кромлехами… кромлеха. Как стрелка компаса всегда обращена к железу.
Но я не ощущала мощи. Мне было слегка не по себе, когда я на них смотрела, и все.
– Нет, – честно призналась я, – вовсе нет.
– Знаешь, – Бонни немного помедлила, прежде чем говорить, – я вот знаю, что дает мне силу. Лес, земля – не прирученная, дикая, такие вот вещи… Но что дает силу тебе? Почему ты здесь?
– Я не знаю, – ответила я, не задумываясь.
Солгала, конечно. Но чуть-чуть. Пожалуй, такое называют лукавством. У меня были догадки.
Возможно, ярость или растерянность. Возможно, я слишком зациклена на себе, чтобы брать силу откуда-то еще.
Мне достаточно нескольких дней на новом месте, чтобы ясно понять: ведьма из меня получится аховая, слабенькая. Я не чувствую всего того, что так легко улавливает Бонни, я даже плиту разогреть не могу, хотя Бонни говорит, что достаточно всего лишь чуточку сконцентрироваться. Единственное, что доказывает: да, я что-то умею – это замертво упавшая в родительском доме кухарка.
Плохая была идея. Возможно, чтобы обрести могущество, мне придется научиться ненавидеть так, чтобы рядом со мной кровавые камни казались слепыми кутятами, как бы бессмысленно это ни звучало. Но разве может обычная девчонка стать могущественнее природы? А иначе мне никогда не превзойти таких, как Бонни.
Я никогда не была чувствительна, но именно в чувствах я однажды смогла почерпнуть хоть немного силы.
Разве смогу я когда-нибудь так ненавидеть… или так любить, чтобы хотя бы и для разогрева плиты мне нужно было «всего лишь чуточку сконцентрироваться»?
Вряд ли.
Я не умею толком ни того, ни другого. И концентрироваться тоже.
Тетенька не очень долго думала, отдавать ли меня сюда. Я – ее билет в преподавание. Она, наверное, соскучилась