– Я слышал о них много всякого дерьма, но не думаю, что виноваты бывшие гвардейцы. В большинстве случаев это просто наемники и бывшие военные, уволенные из других войск. И их не проверяют тщательно.
– Они берут почти всех, у кого нет судимости, – сказал Лось. – Это еще одна причина к ним не соваться.
Мимо проехал переполненный автобус, обдав выхлопом толстовку Дома с логотипом «Сейнтс Роу» – его клуба смешанных единоборств.
– У нас может не оказаться выбора, – заметил Дом, перекрикивая шум двигателя.
– В смысле?
– В последний раз, когда мама общалась с папой, это было с неделю назад, он сказал, что администрация обсуждает призыв всех пригодных в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти.
– О, черт, нет! – воскликнул Лось, качая головой.
Дальше они шли в беспокойном молчании. Это был первый раз за несколько дней, когда Дом ушел из своего квартала, но мама заверила его, что они с Моникой будут в порядке.
Угрюмый вид заколоченных магазинов и разграбленных машин, следы присутствия военных отвлекали от тревоги за мать с сестрой. Меньше чем за год их город изменился до неузнаваемости, и не в лучшую сторону. На каждом большом перекрестке стояли солдаты в черно-зеленой форме, со скрытыми черными масками лицами, с оружием в руках.
Впереди показалась средняя школа Дауни, и Лось замер как вкопанный.
– Срань господня, – пробормотал он.
По периметру школы тянулся забор из рабицы, увенчанный колючей проволокой, а сама она стала казармой и оперативной базой АВП.
Стоянка, где когда-то парковались старшеклассники, теперь была заставлена военной техникой. Забор вокруг футбольного поля Доминик видел и раньше, но, заметив, что внутри были заперты люди, он испугался и расстроился. Людей рассадили по отдельным загонам, поили из общих лоханей и обращались с ними немногим лучше, чем с домашним скотом.
– Не думаю, что мы погоняем в футбол в ближайшее время, – сказал Лось, глядя на множество людей, запертых в импровизированной тюрьме.
Некоторым из них, без сомнения, здесь и было место, но Дом знал, что многие сидели за такие пустяковые проступки, как граффити или выброшенный в неположенном месте мусор. Видеть, как их альма-матер превратилась в военную базу с тюрьмой, было горько, зрелище не укладывалось в голове.
Офис полиции Дауни был совсем рядом, в том же квартале. Теплый ветерок трепал одежду прохожих. Люди брели, понурив головы и надеясь не привлекать к себе внимания. В этой части города было довольно спокойно, но грабежи случались сплошь и рядом, поэтому местные старались не покидать своих жилищ даже днем.
Лось повернул за угол и остановился.
– Отлично, – сказал он. – Просто, мать твою, отлично.
От брезентового навеса, установленного перед департаментом полиции, тянулась очередь почти в сотню человек, и, казалось, она совсем не двигалась. Доминик с Лосем простояли в ней почти три часа, взмокнув от пота, чтобы поговорить с двумя вербовщиками,