И добавила жестко, уже находясь в главной комнате храма.
– Жди меня! – после чего вышла, вернув факел на его место.
Воин, сопровождавший меня, протянул мне поводья, едва я поравнялась с жеребцом. Взлетев в седло, направила коня в сторону гор, туда, где шло сражение.
Двигаясь по ночным и заброшенным улицам, я слушала тишину. Дома стояли пустые. Люди где-то спрятали детей и стариков, хотя вряд ли воины Давлата не найдут их, если прорвут оборону. Но думать об этом сейчас не хотелось и было попросту страшно. Я еще никогда не видела смерть. Я никогда сама не сражалась и, тем более, не убивала.
Пригибаясь к спине своего жеребца и одновременно привстав в стременах, я неслась вперед, слушая стук копыт и думая почему-то о том, что если бы сейчас меня увидели моя мать и мой отец, они были бы поражены, узнав, что произошло с их нежной и доброй дочерью, с воспитанницей гарема, умевшей только вышивать и танцевать для мужчины, предназначенного ей в мужья. Да и что говорить, я и сама сейчас не узнала бы себя. Больше нет платьев, легких, как порхание бабочек, нет золотых украшений и расшитых драгоценными камнями, туфель. Есть я, женщина варваров, та, кто сейчас спешит встать рядом со своим новым народом против общего врага.
«Шаккар гордился бы мной!» – мелькнула мысль, когда мы оказались у насыпи.
Спешившись, потянула коня за собой. Рядом шагал варвар. Мы молчали, слушая страшные звуки, доносившиеся сверху. Молчали и думали о том, что сейчас творится там, у каменных ворот. С каждым шагом крики нарастали, а скоро я различила и лязганье железа, и ветер, сорвавшийся вниз, принес самый страшный запах: запах крови.
– Госпожа, – проговорил страж Вазира, до этого хранивший молчание. – Вы еще можете повернуть назад.
Я ответила ему сухим смехом и ускорила шаг, а спустя несколько мгновений, мы достигли вершины насыпи.
Зрелище, которое открылось мне, едва мы ступили на ровную часть дороги, заставило сердце сжаться и на мгновение поддаться панике. В какой-то момент мои ноги дернулись, пытаясь повернуть тело назад, чтобы уйти прочь, но я осталась стоять и лишь некоторое время просто смотрела туда, где на шкурах лежали раненые. А там, впереди, за каменным поворотом, на скрытой от глаз дороге, меж скал, шла битва. Звуки боя стали громче, крики звучали усиленные эхом. Я слышала лязг стали и хрипы, стоны и воинственные кличи, я слышала вой и проклятья, которыми сражавшиеся обсыпали друг друга.
– Аббас, – проговорила и поспешила вперед. Мой сопровождающие держался рядом, по-видимому, выполняя роль телохранителя, но я сейчас не смотрела на него, лишь сорвалась на бег, торопясь присоединиться к своим людям и понимая, что если сейчас не сделаю этого, то поверну назад и с позором вернусь в Хайрат, чтобы позволить отвести себя в убежище.
Пробегая мимо раненых, увидела женщин, которые перебинтовывали воинов и штопали