– Пошевеливайтесь, инвалиды! – завопил учитель физкультуры из коморки, которая больше походила на склад в лавке старьевщика. В ней он прятал свое внушительное тело, ленясь лишний раз пройтись по этажам.
Эмиль Рудольфович Пжуска выплыл из своего укрытия и предстал перед детьми во всем великолепии изношенного полиэстерового прикида. Это был человек среднего роста и средних лет с впечатляющим животом, прихотливо свисающим почти до бедер. Не помогал даже ремень, который Эмиль старался потуже затянуть на своем главном украшении. Футболка несмотря на все усилия положить ее на свое достояние как можно более небрежно натягивалась на выпирающий вырост живота, как на барабан.
– Разорался, – фыркнула Ника.
– Ник, он же все-таки учитель! – не выдержала Марго.
Вероника не терпела Эмиля гораздо больше, чем остальных учителей, почти так же яро, как Римму Эдуардовну. Каждая их встреча заканчивалась дуэлью, где победу почти всегда одерживал Эмиль Рудольфович. Это происходило по той простой причине, что Ника не имела права препираться, чтобы не нагонять на себя гнев надсмотрщиков, как она называла преподавателей. Но сегодня Ника уже подпиталась силой утреннего переругивания, и море казалось ей по колено. Гнев родителей сейчас казался призрачным и нестрашным, хотя, как она ни старалась убедить себя в обратном, был ей вовсе не безразличен. Все ее свободолюбивые речи таяли по мере того, как она с тройками подходила к суровому крыльцу своего дома.
– Представляешь, – шепнула Вита на ухо Марго, когда они подходили к мистической черте, отделяющей обычный мир от владений Пупка. Это свое нелестное прозвище Эмиль знал и негодовал, если оно было услышано им. – Вчера Алекс видел его с Поломойкой!
– Так это правда? – удивилась Марго, поправляя майку, выдающую античные пропорции.
– Да они же постоянно ищут друг друга и орут на всех и сплетничают.
– Ого! Во Пупок дает! – присвистнул Степа, местный весельчак и балагур, – а мы-то думали, он чаек остается пить после уроков.
– Ты что встрял? – вмешалась Ника. – Не хватало, чтобы завтра об этом вся школа знала. Ты же язык себе так и не подрезал!
– Да что такого? – не обиделся Степа. – Если это реально так?
– Да то, что это догадки, и нечего нас упоминать. Иди отсюда.
Вита, больше всего в жизни любившая собственное отражение, вытеснила из поля зеркала Марго и достала блеск.
– Ты же на занятие идешь! – покосилась на подругу академичная Марго.
– Ну и что? Красивой надо быть всегда!
Ника вспомнила, как однажды на праздновании своего дня рождения Вита каталась на американских горках, гастролирующих в их городке, вопила как резанная и хватала соседей за руки. Девочки по привычке кричали: «Мы все умрем!» и находили это уморительным. Как только аттракцион начал останавливаться, Вита, несмотря на кружение в голове, достала косметичку и начала прихорашиваться.
Эмиль