Симонов монастырь, окраина древней Москвы, важное звено в оборонительном поясе Москвы. За его восточной стеной пролегла Восточная улица. Южной стеной монастырь раньше выходил на улицу Симоновская Старая Слобода, переименованную в Ленинскую Слободу. В этой части территории монастыря расположился завод ″Динамо″, поместивший свою компрессорную в полуразрушенной церкви Рождества, с которой начинался Старый Симонов монастырь.
Симонов монастырь был основан в конце XIV-го века, в сосновом бору на высоком берегу Москвы, одном из самых красивых мест Москвы. Основателем его считают племянника и ученика Сергия Радонежского Фёдора – духовника Дмитрия Донского. Земля для его постройки была подарена Сурожским купцом Стефаном Ховрой, (в будущем род Ховриных и Головиных). Духовный центр и крепость. Он постоянно достраивался, сгорал и разрушался, и снова строился и перестраивался. С монастырём связаны многие события российской истории. Не раз он отражал набеги орды и крымского хана. Часто приезжал и оставался здесь Св.Сергий Радонежский. В монастыре хранилась Тихвинская икона Божьей Матери, которой он благословил Дмитрия Донского на Куликовскую битву. В Симонов монастырь Дмитрий Донской привёз с Куликова поля тела воинов-монахов Родиона Осляби и Александра Пересвета (боярина Бронского).
Отсюда в течение веков вышли многие известные деятели православной церкви. Строительством и росписью занимались знаменитые зодчие и иконописцы. Здесь работал Максим Грек. Впервые в московской архитектуре новая монастырская ограда была возведена из нового тогда в Москве материала – кирпича. Производство его недалеко от Симонова наладил Аристотель Фиораванти. Монастырь пользовался покровительством старшего брата и сестры Петра 1, Фёдора и Марии Алексеевичей. На их средства была построена трапезная, её облицовка выполнена в особом стиле ″шахмат″ – имитации каменной огранённой кладки.
Колокольня монастыря славилась на всю Москву. В XIX веке на месте старой колокольни поставили новую. Огромная пятиярусная колокольня, у западной стены монастыря над излучиной Москвы-реки, была далеко видна вокруг. Самый большой из колоколов весил 16 тонн. На четвёртом ярусе были установлены часы. На среднем ярусе поместилось несколько церквей. Даже в летописях отмечен незаурядный колокольный звон старой колокольни.
Новой колокольней восхищался удивительный, великий звонарь Константин Сараджев. Ему доводилось иногда ему звонить на Симоновской колокольне уже после закрытия Симонова монастыря. Я, конечно, увлеклась, но не могу не привести его описание звона:
″Его удар повторялся приблизительно каждые 25 секунд. . . Он овладел мною; особенность этого колокола