гекко по морде, Лайла заставила ящера спуститься в воду. После осторожно зашла сама. Холодная вода обожгла голые ступни, но цыганка отважно преодолела несколько метров, взобралась на чешуйчатую спину гекко и, обняв руками его короткую шею, мысленно приказала ему плыть. Неуклюжее на вид существо, описав полукруг по воде и грациозно извиваясь, двинулось вдоль берега. Ведьма крепко держалась на спине преданного ящера, но холодная вода так выстудила девушку, что примерно через час она решилась пристать к берегу, чтобы согреться и если будет возможно, то и подкрепить свои силы. Найдя подходящее место, она направила гекко к берегу и с облегчением выбралась на сушу. Ящер тоже замёрз и, распластавшись на траве, с наслаждением принялся ловить лучи доброго солнца. Сидя рядом, Лайла осторожно, оторванным от нижней юбки лоскутом, стёрла размокшую, запёкшуюся кровь и с отвращением оторвала болтающийся кончик уха. Подойдя к воде, она ещё раз осмотрела себя. Раны на лице и шее выглядели получше, почти перестали кровоточить, но глаз сильно распух и перестал видеть. Склоняясь над водой и любуясь собой, она, как и положено молодым женщинам, старалась привести себя в порядок, как вдруг услышала далёкое позвякивание колокольчика. Напрягши слух, ведьма снова услышала позвякивание и с лёгкостью определила направление. Корова – это то, что ей было нужно больше всего. Подобрав юбки, цыганка поднялась выше, прошла через неглубокий подлесок и ̶ о радость! ̶ увидела трёх коров, пасущихся на лужайке. Даже пользуясь одним глазом, она не увидела ни пастушка, ни пастушки. Обождав пару минут, ведьма разделась догола и спокойно подошла к ближайшей из бурёнок. Поглаживая последнюю по морде, заглянула в большой коровий глаз. Доброе животное вначале дёрнулось, но после, смирившись, потянулось лиловым языком к руке цыганки. Ведьма, нашёптывая и прицокивая языком, заставила животное лечь на бок. Корова неуклюже завалилась на бок, мотнув копытами в воздухе, и, косясь на Лайлу, подставила своё наполненное молоком вымя. Цыганка, упав на траву, жадно припала ртом к тугим соскам бурёнки. Тёплое, густое молоко наполняло ведьму, возвращая растраченные силы. Ведьма жадно перебирала соски, продолжая сосать и насыщаться. Бурёнка забеспокоилась и стала лягаться копытом, но набравшаяся сил Лайла обхватила корову и сильно прижала к земле. Теперь вместо молока в горло ведьмы струилась горячая кровь животного. Чувствуя свой смертный час, бурёнка мычала, дёргалась и пыталась избавиться от мучительницы, но силы стремительно оставляли её. И вот несчастное животное издало последний звук, дёрнулось и замерло, оставив этот прекрасный мир. Ведьма тяжело поднялась на ноги, срыгнула излишек тёмно-розовой жижи и, поглаживая руками свой раздутый живот, по-утиному, медленно двинулась обратно на берег.
Деревенский дурачок, рыжий Сэм, что выгнал небольшое стадо пастись, несмотря на запрет старосты, стоял в кустах и рыдал. Он видел, как обнажённая девушка вышла из ольхового подлеска и, касаясь руками метёлок травы, медленно ступая, пошла
