– Бабуль, у него клининговая служба следит за порядком и в доме, и на участке! – Меня стали возмущать её советы, будто нянькой меня туда отправляют.
– Ну и что? Клининговая не клининговая, а ты бардак не разводи. Чисто там, где не мусорят…
– А не там, где убирают! – я закончила фразу, которую слышала от неё регулярно, сколько себя помню. – Бабуль… Ну, в самом деле!
– Ну иди, я тебя обниму. Учиться едешь, а как же, – признала-таки она. – Зачёты вовремя сдавай. Лекции не пропускай! – Уже хотя бы по делу. – На мальчиков время не трать, прежде образование, потом уж свидания! – напоследок в рифму выдала бабуля и расцеловала меня в обе щёки, незаметно смахнув крупную слезу со своей.
Я крепко прижала к себе бабушку. И, дав обещание позвонить при первой возможности, попрощалась.
Расположившись позади, я просунулась в пространство между передними сиденьями и некоторое время пыталась уловить суть беседы друзей, начавшейся без меня. В их коротких, на первый взгляд, несвязных фразах проскальзывало некоторое смятение, заинтересовавшее меня.
– О чём речь, посвятите?
– Есть новости о случившемся в «Кубе» позавчера…
– Хм… Много пострадавших?
– Большинство отделались «лёгким» испугом, ушибами и синяками. Пара десятков людей, правда, получили и более тяжёлые травмы…
– Ну, это же неплохие новости, да? Могло быть и хуже, мы переживали, что…
– Есть и летальный…
– Вот как? Диджей?
– Угу. – Кэт глянула на меня в зеркало заднего вида.
– Всё-таки мёртв… – Я на минуту замолчала. – Передозировка?
– По официальной версии был чист.
– И, чес-сно сказать, эта самая версия попахивает каким-то абсурдом, – вмешался Густав. – Или я ничего не понимаю, – хмыкнул он. – Но патологоанатомическое заключение гласит, что якобы чел задохнулся.
– Угораешь?
– Серьёзно!
– Типа?
– Типа дышать перестал без видимых на то причин.
– Да как такое возможно? Что за бред?
– Вот и мы сидим размышляем.
– Выходит, он бился в истерике, – повернулась я к Кэт, – потому что не мог… дышать?
– Вроде того.
– Жесть…
– Угу.
– Неприятная информация… даже… не знаю, что сказать. Соболезную его близким… наверное.
Мы замолчали. Каждый ушёл в собственные мысли. Я не грустила, нет. Возможно, шок, но не грусть. Смерть – это естественный финал нашей жизни. Ведь ежеминутно в мире кто-то умирает, если страдать о каждом, можно самому утратить всякий смысл жизни. И даже не важен возраст, в котором ушёл человек. Разумеется, кому-то повезло больше, и он прожил дольше, построил дом, семью, карьеру, объездил полмира, покорил